След Первого Енота

Кит сложил брови домиком, озадаченный таким посланием, но волнение и смущение на мордочке Эйни подсказали ему: не расспрашивай! Эйни знает, о чем речь, и этого достаточно. Друзья, решил он, позволяют друг другу хранить необходимые секреты. Это дело Эйни – рассказать Киту, что она имела в виду. Если захочет.

Поэтому он просто откликнулся:

– Я передам Крысиному Королю… я скажу ей.

Эйни улыбнулась, и Кит крадучись ушел в темноту.

Глава семнадцатая Крысы помнят

Воздух пах мокрой шерстью и соленой водой, канализацией и гнилыми фруктами с оттенком старых химикатов. Люди маниакально заботились о чистоте вещей, обливая свое пространство мылом и духами, пока там не оставалось ничего живого, но, разумеется, стоило Людям забросить такие места, жизнь стремительно возвращалась. По стенам вились ползучие растения, сквозь разбитые плиты пола пробивались цветы, в трещинах шныряли жирные насекомые. Это погруженное во мрак здание кишело жизнью, и у Кита снова заурчало в животе. Он прикинул, есть ли у него время остановиться и перекусить.

В голове эхом отдавались слова Мартина: «Никто не входит без приглашения. Многие твари пытались, да никто не вышел».

Он решил, что лучше не заставлять Крысиного Короля ждать дольше.

Он пробирался вдоль стены в темноте, когти его царапали плитку. Каждый шаг отдавался громким «цок, цок, цок».

Он миновал ряд ржавых металлических кабинок. У некоторых дверцы висели на петлях приоткрытыми, у других были захлопнуты и заперты на металлические засовы. Его тянуло остановиться и вскрыть один из замков, посмотреть, что хорошего там можно найти, но на стенах и на дверях кабинок были развешены знаки. Слова он прочесть не мог, однако на одной присутствовало изображение крысы, а под ним слово на людском языке, которое все дикие создания обучаются распознавать с детства: яд.

Это было опасное место, что для Людей, что для зверей.

Кит аккуратно наступил на кучу высохших листьев и услышал щелчок. Лапа его коснулась чего-то металлического, а не кафеля, и у него была лишь доля секунды, чтобы откатиться в сторону, когда из пола вокруг него выскочила железная клетка. Откатился он как раз вовремя – ловушка поймала только воздух.

Он взглянул на металлическую решетку клетки, ржавую, но толстую, и на петли, по-прежнему крепкие. Надо поаккуратнее ставить лапы. Где одна ловушка, там и другие.

Кит вошел в гигантский зал. Крыша провалилась, и в проломе виднелись звезды. Лунный луч рассек пространство и очертил на дне громадной, заполнявшей большую часть помещения ямы круг. Это было озеро, построенное Людьми внутри, но сейчас оно пересохло, и на его глубоком конце, в тени за пределами лунного света что-то шевелилось.

– Сюда, сюда, малыш, мы ждали, и ждали, и ждали тебя, – произнес голос или, скорее, сотня голосов в дружном крысином хоре.

Кит различал только общую форму, извивающуюся мохнатую и хвостатую тень, с двумя сотнями красных глаз.

– Встань так, чтобы мы тебя видели. Поспеши же, сын Азбана.

Голоса были молодые и старые, мужские и женские, хриплые и звонкие. Слитые воедино, они казались древнее лунного света.

Кит заколебался, но решил, что раз единственная встреченная им до сих пор крыса обошлась с ним по-доброму, то, может, и этой стоит доверять. Он слез по ступенькам на противоположном конце ямы и опасливо двинулся на глубину. Продвигаясь вперед, он слышал громкий жующий шум. Чем глубже он забирался, тем громче звучало жевание. Он заметил усыпавшие пол кости мелких животных. Повсюду вдоль высоких стен высохшего бетонного озера валялись скелеты крыс. Кит прикусил язык, чтобы не заорать.

Когда он добрался до лужицы лунного света, Крысиный Король велел ему остановиться, и жевание стихло.

– Оставайся на месте, юный Кит. Дай на тебя поглядеть.

Кит остановился, и шерсть у него на спине приподнялась. Странно было знать, что тебя изучают две сотни глаз. Грызущий, жующий и точащий звук вернулся, прерываемый отдельными голосами.

– Он выглядит испуганным, – прошептал голосок из массы крыс.

– Разумеется, он напуган, – добавил другой. – Он и должен быть напуган.

– Но тем не менее он пришел. Умеет преодолеть страх.

– А парень-то храбрец.

– Хочу попкорна.

Крысиный Король разговаривал сам с собой. Это было все равно что слушать чьи-то мысли, произносимые вслух одновременно.

– Я тоже! Я голоден! – добавил еще один.

– Сосредоточьтесь! Достаточно ли он храбр, чтоб отыскать Кость?

– Его родители были храбрые.

– Храбрый – это не кто. Храбрый – это что.

– Что ты делаешь, а не кто ты есть.

– Что делали его родители?

– Его родители убиты.

– Безблохие убивают равно храбрых и трусливых.

– Но убьют ли они Кита?

– Хочу попкорна!

– Извините, – перебил Кит внутреннюю дискуссию Крысиного Короля. – Я вас, знаете ли, слышу. Я как бы прямо здесь.

– Да, ты здесь. – Крысиный Король снова заговорил единым голосом. – И мы не знаем, что с тобой делать, Кит. Мы знали, что однажды ты явишься, но не знали, кем ты будешь, когда придешь.

– Вы умеете видеть будущее?