След Первого Енота

Разумеется, Брут, все время выигрывавший, согласился, и Азбан призвал мышей, чтобы скрепить договор. Они написали его на берцовой кости могучего лося, и Азбан, который с самого начала все спланировал, выиграл последнюю ставку. Брут впал в ярость, обвинил Азбана в жульничестве. Большой пес разнес комнату и едва не поубивал всех присутствовавших, да только храбрый енот удрал от наступавшего ему на пятки Брута и спрятал Кость там, где Брут не мог ее достать: слишком глубоко, чтобы копать, слишком высоко, чтобы достать, в клетке железного света и запер на тройки.

– В клетке железного света? А это-то что значит? – спросил Кит, но Крысиный Король не обратил на него внимания, захваченный потоком рассказа.

– Азбан поклялся псу, что до истечения семи сотен семи сезонов один из его племени явится и представит доказательство того, что всем зверям следует жить бок о бок в мире.

И вот почему еноты в городе всегда копались и ковырялись, ища Кость, подписанную их предком. Вот почему твои родители отдали жизнь, чтобы найти ее, и вот почему ты должен следовать за этим отпечатком туда, куда он ведет, чтобы найти Кость до того, как последний сезон истечет.

Снова воцарилось молчание, и Кит долго и крепко думал о своем предке и о родителях и о вставшей теперь перед ним задаче. Наконец он задал вопрос, который следовало задать с самого начала:

– Так куда же ведет след? Что слишком глубоко, чтобы копать, и слишком высоко, чтобы достать, что в клетке железного света и заперто на тройки?

– Никакого терпения у него, – сказала одна крыса.

– Никакого почтения к авторитетам! – сказала другая.

– Чем скорее он уйдет, тем скорее мы поедим, – сказала третья.

– Мы не знаем, что означают эти слова, – сказал Крысиный Король. – Азбан обожал шарады. Но изображение на этом камне рядом с отпечатком, это людская отметина, нанесенная молодой особью в годы не столь давние, как времена Азбана. Людской молодняк иногда метит территорию краской, как волки метят струей. Они называют это «граффити». Мы видели эту отметку раньше в наших странствиях. Она из темного и опасного места под городом.

– Под городом? – сглотнул Кит.

– Коллектор, – пояснил Крысиный Король. – Более опасного места не сыскать. Там рыщет голодная тварь, пожирая плоть всякого, кто ступит на ее территорию… но именно туда ведет этот след, храбрый Кит, и именно туда тебе придется отправиться. – Крысиный Король опасно высоко навис над Китовой головой. – Будь храбрым и измени будущее, – провозгласили все его голоса. – Или будь боязлив и повтори прошлое. Только тебе решать.

Крысиный Король быстро отхлынул в дыру в дальней стене бассейна и исчез так же внезапно, как и появился. Кит остался один в круге лунного света, среди скелетов поколений царственных крыс. Просто поразительно, как все эти крысы ухитрялись столько помнить, поразительно, как память работала, словно магия, способная вернуть к жизни отдаленное прошлое и осветить путь в будущее. Он жалел, что его собственная память не настолько хороша. Он обнаружил, что с трудом припоминает, как выглядела его собственная мать.

И еще кое-что он забыл, дошло до Кита.

– О нет! Ваше… э-э-э… величество! Я забыл вам кое-что сказать! – крикнул он в темноту. – Эйни из Гнезда на Ломаном Перекрестке передает свои извинения. – Голос его звенел эхом. Он не знал, слышал ли его Крысиный Король, да и слушал ли он вообще.

Но после долгого молчания один крысиный голос прошептал в ответ:

– Скажи ей, мама прощает ее.

– Мама? – опешил Кит.

У него отвисла челюсть.

Ну конечно.

Неудивительно, что Эйни так расстраивалась из-за Крысиного Короля. Эйнина мама присоединилась к Крысиному Королю. Вот почему у Эйни вроде бы не было семьи. Вот почему Эйни жила в убогих закоулках Вывихнутого переулка.

Он хотел задать одинокому голосу еще один вопрос, но его перебила другая крыса.

– Хочу попкорна, – сказала она, и все существо ушуршало глубоко в осыпающиеся стены, куда Кит не посмел за ним последовать.

Глава восемнадцатая Крыса действия

У Кита в голове пылало столько мыслей, что он опасался подпалить себе мех. И как прикажете лезть в коллектор, если там водится опасная зверюга? И как, оказавшись там, найти то место, откуда откололся этот отпечаток? И самое непонятное: что он скажет Эйни, когда снова увидит ее?

Получается, Эйни такая же сирота, как и Кит, – в каком-то смысле. В самом странном из возможных смыслов. Ее мать жива, но выбрала больше не быть ее матерью. Как можно жить после такого? Кит благоговел перед Эйни. Пусть она маленькая, но силы в ней столько, что Кит и мерить не сунулся бы.

Размышляя о ней, он услышал внезапный и безошибочно узнаваемый щелчок захлопнувшейся ловушки.

– Черт! Во имя всего!.. – заорала Эйни.

Кит высунул голову из-за угла и увидел, как белая крыса обнюхивает клетку из проволочной сетки, сомкнувшуюся вокруг нее. Маленькие розовые лапки трясли дверцу скорее рассерженно, нежели испуганно.

– Помощь нужна? – предложил Кит как можно мягче.

– Нет, я обожаю попадать в дурацкие ловушки дважды за ночь, – проворчала она.