След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

Войномир не зря считался опытным полководцем, несмотря на достаточно молодой возраст. Он сразу почувствовал, что во многих полках что-то обстоит не так. Не относятся к нему вои боярских дружин, как к своему командующему, как к своему князю. И только после того, как Войномир приказал повесить одного из бояр, полк которого послал на довооружение, что-то среди воев изменилось. Словно бы обстановка в воздухе возникла другая. Однако эта обстановка касалась только прибывших на смотр боярских дружин, но не касалась самих бояр. Здесь картина выглядела прямо противоположной. Сначала бояре встали толпой в стороне. И только те, чьи полки проходили смотр, подходили к князю. Однако в их поведении чувствовался какой-то вызов, пограничный отчаянию. И даже уверенность в том, что князь будет ими побежден и сломлен. На чем эта уверенность основывалась, сказать было трудно. Но обстановку заметил не только один князь Войномир, но и бургграф Славер, который начал разговаривать с боярами намеренно грубо, чтобы своей волей поколебать их уверенность. Однако помогло не это. Когда князь Войномир разговаривал с боярином Мниславом, откуда-то со стороны послышались гулкие удары и еще какие-то не совсем понятные звуки.

– Что там случилось, Славер? – спросил князь.

– Сейчас разберусь… – воевода убежал в сторону звуков. Войномир, вглядываясь в темноту за светом факелов, мог видеть только то, что происходит рядом. Но князь не успел даже с места сойти, когда увидел бегущего к нему Славера.

– Шестеро стрельцов упало с крыши храма.

– Чьи стрельцы? – поинтересовался князь, помня, что на крышу храма Славер отправил стрельцов-варягов.

– У каждого в груди по стреле. Люди говорят, что это стрельцы боярина Колльбьерна. Сейчас с дороги прибудут сотники и десятники стрельцов боярина. Пусть они опознают. Стража уже поскакала им навстречу, поторопят.

– Что эти стрельцы делали на крыше?

– Выбрали место, откуда хотели стрелять в тебя, княже.

– А где сам боярин Колльбьерн?

– Я приставил к нему четырех стражников. Стоят пока под деревом с повешенным боярином. Там обстановка соответствующая – думать помогает.

Из темноты к свету факелов подошла вся стоящая до этого в стороне боярская группа. Видимо, решили, что пора вмешаться, и переломить ход событий в свою пользу.

– Дозволь спросить, княже… – обратился к Войномиру боярин Мнислав, когда остальные бояре приблизились, и встали за его спиной.

– Попробуй. Если посчитаю нужным, я отвечу тебе.

– Очень прошу тебя, княже, посчитай это нужным, и скажи мне, на каком основании ты арестовал волхва Духослава?

– На этот вопрос, тем более, сказанный тоном вызова, я мог бы и не посчитать нужным отвечать. Тем не менее, я отвечу. Только вопросом на вопрос. А кто тебе сказал такую глупость, боярин? Я арестовал волхва? Я мог бы его сразу повесить, конечно. И, если бы я приказал его арестовать, Духослава уже повесили бы прямо против его храма…

Боярин Мнислав почесал рукавицей свой обвислый нос, и позволил себе не дослушать Войномира до конца. А это уже была грубость по отношению к князю. Мнислав откровенно активизировал какие-то действия. Видимо, присутствие рядом родной дружины вдыхало в боярина смелость или какие-то другие факторы срабатывали, но он откровенно шел на обострение.

– Значит, ты не хочешь сознаваться, что запер верховного волхва Яровита в подвале своего Дворца? Но Духослав не просто волхв – он верховный волхв главного храма в Коренице. И мы, члены боярской думы княжества, считаем, что твоя светская власть не должна распространяться на власть духовную. Ты пытаешься взять на себя слишком много функций…

– Мне мою власть даровал мой дядя, князь бодричей Годослав, – спокойно возразил Войномир, и посмотрел на бургграфа Славера. Славер не головой кивнул, а только одобряюще мигнул глазами, давая князю знак. – Но эта власть, как ты, боярин, верно заметил, светская. А в прерогативу светской власти входит суд над уголовными преступниками. Когда я вернусь из похода, я буду судить волхва Духослава, и, скорее всего, повешу его за попытку отравления своего князя, и нечаянное отравление своих волхвов. Возможно, и за другие преступления, счет которым уже открыт.

– Значит, ты все-таки арестовал Духослава… – с укором сказал боярин Мнислав.

– Я не люблю повторять, и не люблю, когда мне не верят. Духослава я не арестовывал, и в моем доме его нет. А тех, кто разговаривает со мной в таком тоне, как ты, боярин, я обычно наказываю. И наказание мое может быть суровым. И даже немедленным.

Мнислав усмехнулся себе под крючковатый нос, сделал шаг назад, и оглянулся на строй своего полка, словно пожелал показать, откуда он готов получить поддержку. Момент наступил решающий, и вся ситуация зависела от решительности Войномира и Славера, с одной стороны, и бояр, с другой.

Князю, конечно, зазорно обнажать меч против дружины, которую он получил в подчинение. Но требовалось что-то делать, и требовалось делать немедленно.

– Мнислав, тебя разве не было вчера на боярском совете? – спросил Войномир так громко, что его слышали простые вои в строю.