След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

– Я был там, княже, – криво усмехнулся боярин Мнислав.

– Тогда ты, наверное, или оглох, или совсем ум потерял, если не слышал или не понял, что я объявил на острове осадное положение. Своей волей, но с согласия соправителя княжества князя-воеводы Дражко. А это значит, что любое сопротивление моей власти будет жестоко подавлено. Любое! Даже малейшее! Я не позволю тебе в таком вызывающем тоне разговаривать с собой. Стража, повесьте этого боярина рядом с первым…

Стражники шагнули из темноты, и взяли боярина Мнислава под руки. Тот испуганно оглянулся на свой полк. Несколько сотников стояло впереди воев. И все слышали слова князя об объявлении осадного положения на острове. А проявить неповиновение во время осадного положения – это уже значило автоматически стать мятежником, против которого будет все княжество бодричей. На это не каждый готов был решиться, хотя видно было, что сотники сомневались, и стояли не прямо, а словно бы готовы были побежать за своим боярином.

Но тут напряжение ситуации перевел на себя боярин Берест. Он шагнул вперед решительно, и встал прямо против Войномира.

– Я тоже обвиняю тебя, княже, в превышении полномочий. Можешь и меня повесить. И всех остальных бояр.

– Ну, всех можно не вешать, – выступил вперед Славер. – В этом городе слишком мало деревьев. Кое-кого придется просто застрелить. Я не думал, Берест, что ты тоже входишь в заговор вместе с отъявленными убийцами Духославом, Колльбьерном и Мниславом. И только сейчас догадался, с чего вдруг Мнислав так поспешил, что стал перечить князю. Просто он услышал слова, что сейчас с дороги вернутся сотники и десятники стрельцов полка Колльбьерна. Они наверняка опознают в убитых на крыше стрельцах своих товарищей. Тогда вина Колльбьерна будет доказана, и Мнислав побоялся, что Колльбьерн скажет что-то лишнее пред смертью. Если ты по незнанию дела дерзишь князю, то отойти, боярин Берест. А если ты состоишь с убийцами в одной компании, умри.

– Ты хочешь убить меня? – не пугаясь смерти, спросил пожилой боярин.

– Ты не уходишь. Значит, ты вместе с ними…

В руке боярина Береста вдруг оказался длинный нож, вытащенный из широкого рукава. Сам он был не молод, но еще крепок телом и нанести удар не готовому к этому человеку мог вполне. И он шагнул в сторону бургграфа, поднял руку в размахе, но тут же сразу с десяток стрел пробило его тело и голову. Боярин Берест упал сразу, убитый многократно. И больше никто из бояр не посмел выступить против Войномира со Славером, потому что убийственные стрелы летели неизвестно откуда. Сначала сбили с крыши храма шестерых стрельцов, на которых заговорщики возлагали надежду, теперь изрешетили боярина Береста. Строй полка боярина Мнислава тоже замер, не вступая в конфликт. Никто не пожелал получить стрелу в грудь, как никто не пожелал быть повешенным. Два боярина, стоящие чуть в стороне с закрученными за спину руками, ожидали, видимо, другого. Они ожидали помощи и от группы бояр, и от боярских дружин. Но против решительности князя никто выступить не сумел. Да и летящие неизвестно откуда стрелы не советовали это делать.

– Повесить Мнислава… – распорядился Славер. – И Колльбьерна на соседней ветке.

Он посмотрел на бояр. Нос Мнислава теперь обвис, в самом деле, ниже подбородка. И сильно дрожал вместе с губами. Боярин желал что-то еще сказать, на группу бояр посмотрел, даже на свой полк бросил взгляд, но понял, что помощи ему ждать неоткуда…

* * *

Только когда все стрелецкие сотники и десятники собрались во Дворце в том же зале, где минувшим днем заседали бояре, князь Войномир увидел воочию, какими реально большими силами стрельцов он обладает.