След торпеды

— По-всякому бывает. Участок сложный — лес, горы, речка. Нарушитель в один миг может пересечь КСП, махнуть в лес, а там ищи-свищи. Помните, в прошлом году в такую же звездную ночь мы брали чужака? — Марков усмехнулся. — Тут гляди в оба. Нарушитель, он как змея — появляется там, где ее не ждешь, и неожиданно жалит.

Вернувшись на заставу, Марков решил посоветоваться с начальником отряда. Полковник Радченко был человеком простым, общительным и, если дело касалось службы, беспощадно требовательным. Никому не прощал малейших упущений. Внимательно выслушав Маркова, помолчал, покашливая в телефонную трубку.

— Что думаете предпринять? — наконец спросил он.

— Усилить охрану участка у Песчаной косы, — доложил майор. Он ждал, что полковник одобрит это, но тот решительно возразил:

— Полагаю, что Песчаная коса — отвлекающий маневр. Не станут они на мелководье пересекать границу. Тут что-то другое. А лису могли и умышленно спугнуть. Заметили пограничный наряд и спугнули. Уверен, нарушитель имеет виды совсем на другой участок. Как там у Черного камня, тихо?

— Пока тихо.

— А вы и рады небось, да?

— Глаз не спускаем.

Полковник посоветовал не выпускать из поля зрения стык между морем, лесом и рекой. Майор слушал начальника отряда, а сам видел себя у Черного камня. Река в том месте глубокая, моторная лодка легко проскочит. А берег хотя и крутой, но для высадки годится. Честно говоря, Марков и сам подумывал о Черном камне, но не стал докладывать полковнику, почему-то решив, что нарушитель вряд ли пойдет в тех местах. Ему стало неловко, что начальник отряда, по сути дела, все рассудил за него. И он виновато признался:

— Я тоже грешу на Черный камень. Что-то зашевелились там лесорубы.

Полковник сухо сказал:

— А чего же вы ждете? Надо немедленно выставить «секрет». И вот еще что: кто был в дозоре в тот раз? Ах, ефрейтор Костюк. Так, так… Его туда и пошлите. Пусть хорошенько понаблюдает. Парень он сообразительный. Да, тут мне жена его написала. Тревожится, почему не отвечает на ее письма.

Марков засмеялся, и этот смех вызвал на другом конце провода сердитую реакцию:

— Что это вы? Я, майор, серьезно…

— Она и мне письмо прислала. Я поговорил с ефрейтором, он заверил, что напишет ей. Зря она, товарищ полковник, любит ее Костюк, любит. Только ведь служба у него, а не турпоход. Некогда ему каждый день писать.

— Тогда так и ответьте ей, — сказал полковник. — Коль к вам обращалась, вы и ответьте. Как командир. Ясно?.. Ну, до свидания!

Когда майор после разговора проходил мимо комнаты службы, то невольно остановился, услышав из-за двери голос ефрейтора Костюка. Тот кого-то явно поучал:

— Все видеть, хоть днем, хоть ночью, и во всякой ситуации соображать, быть начеку. И еще, значит, набираться опыта. А то окажешься в положении лодки, в которой гребут против течения. Тут нужна силенка, чтобы плыть и плыть. Только остановишься, как тебя мигом отнесет далеко в сторону.

— Это что ж получается, я, рядовой Колотов, остановился, да?

— Может, и не совсем, но холостые шаги у тебя есть. На границе они опасны: врага упустишь. Слышал, как во время поединка с диверсантами погиб начальник заставы Михаил Козлов? Так вот он в землю лег, а мы с тобой вместо него в дозор шагаем, его шаги на границе продолжаем. Вот оно какое дело, Леня. Я тебе что говорил? Гляди в оба. А ты? Прозевал, может, когда лесоруб сел в лодку и поплыл к Черному камню.

— Да я же лес прочесывал.

— Ну и что? — голос ефрейтора прозвучал необычно строго. — Я тоже не у тещи на блинах был — осматривал просеку, а с речки глаз не спускал. Заметил, как этот самый, извини за выражение, лесоруб в нашу сторону глаза пялил. Давай поживее собирайся, а то скоро нам в наряд.

Марков вошел в комнату службы. Пограничники встали. Майор кивнул Костюку:

— Вы мне нужны…

Майор пригласил Костюка в канцелярию, усадил за стол. Посмотрел прямо в лицо. Глаза ефрейтора слегка задумчивые, но зоркие, настороженные, кажется, что он все еще думает о дозоре. И Марков не ошибся. Когда об этом зашел разговор, Костюк сказал:

— Неспроста лиса рыбу бросила и юркнула в кусты. Там, видно, человек прятался. А эти лесорубы у Черного камня? Подозрительные типы… — он почесал за ухом. — Может, «секрет» там выставить? Я готов идти…

— Об этом и речь. Пойдете с Колотовым. — Майор встал из-за стола, подошел к окну и, глядя куда-то во двор, неожиданно спросил: — А скажите, Василий, почему в тот раз вы дали промашку? Ну, когда брали нарушителя при луне?

Костюк покраснел:

— Следы я обнаружил рядом с тропой, что петляла от бурелома к лесу. Следы свежие, даже дождь не успел смыть их. Я понял, что нарушитель где-то рядом, далеко уйти не успел. А тут младший наряда шепчет мне: «Гляди, на опушку выскочил олень». Я, значит, смекнул, что там нарушитель, и мы рванулись к лесу… Ну а дальше вы знаете, как мы сцапали чужака. А ошибка моя в том, что не сразу доложил на заставу о замеченных следах, сделал это позже, когда нарушитель стал уходить к горной тропе.