Читаем Следопыт полностью

Лишь от подножья последней горы почти по ровному; полю всадники понеслись вскачь. Нарушитель заметил, что за ним гонятся, и припустился бегом к первому дому селения.

Кони уже близко. И нарушитель поспешно заворачивает в бывший двор Курбанлы.

Сегодня из-за сильного снегопада Барат остался дома, с детишками. Ненегуль доит колхозных коров.

Когда Барат с малышом на руках подошел к окну, чтобы показать ему снег, он увидел и запыхавшегося человека, и двух его преследователей. В одном всаднике узнал пограничника.

Человек, тяжело дыша, вбежал во двор Курбанлы и направился к дому, выхватив из-за пояса вальтер.

Когда он переступил порог, Барат попробовал выбить из рук бандита оружие. Но прозвучал выстрел и у старшей дочери Барата чуть повыше коленки заструилась кровь.

Барат схватил обе руки беглеца и прижал его спиной к стене. Но тот сильно пнул хозяина ногою. Барат притянул его к себе и ударил головой в подбородок. Беглец так затылком стукнулся о стенку, что, наверно, из глаз посыпались искры. А тут в дом вбежали Иванов и Баллы. У задержанного не оказалось никакой контрабанды. Но зато у него нашли два револьвера, нож, фотоаппарат, карту, семьдесят тысяч рублей одними красными тридцатирублевками.

Перевязав девочке рану, её отправили в больницу.

<p>СПАСИБО, ТОВАРИЩ МАЙОР</p>

Майора Иванова поразило сообщение доктора. Оба пограничника ранены в ноги, а собаке нанесен удар ножом в сердце. Размер ее раны совпадает с размером раны Караджа. Майор вдруг вспомнил Моллу: не он ли провел лазутчика через границу? А когда собака нагнала Молду, ловко расправился с нею. Бойцы, видимо, хотели взять Моллу живым и поэтому стреляли не по цели. Он понял это и стал отвечать прицельным огнем. Ранил красноармейцев одного за другим.

Почему это оба пограничника ранены в ногу? Вероятно, Молла понимает, что рано или поздно попадется нам в руки и, возможно, чтобы не приплюсовывать новой тяжелой вины, а все же проложить дорогу к границе, он и стрелял по ногам преследователей. Пограничники были ранены еще перед рассветом. К тому же на бегу. Значит, Молла отменно натренирован в стрельбе. Значит, он не простой враг.

После некоторых раздумий майор обратился к новому начальнику заставы:

— Товарищ Мерданов, пусть еще раз введут арестованного.

Майор снова стал разглядывать задержанного, словно видел его впервые.

Еще не стар, но на голове почти нет волос. А макушка, как зеркало. Лоб чересчур выпуклый, да и расстояние между глаз необычно малое. Нос тонкий. И отверстия в нем очень уж узкие.

Значит, вы рассказали все, что вам известно, не так ли?

— Правильно. Я рассказал обо всем так, как было на самом деле.

Кто же. все-таки этот человек, который провел вас через границу, ранил наших бойцов и ушел снова за кордон?

— Я и раньше говорил, что человека этого я не знаю. Впервые в жизни с ним встретился. И разговаривали мы только на фарси.

Майор протянул задержанному фотографию голубоглазого Моллы. Нарушитель подтвердил: он самый.

Майор снова задумался. «Молла, видимо, бросил заниматься контрабандой и начал сотрудничать с иностранной разведкой». И неожиданно распорядился:

— Пусть посадят задержанного в фургон и немедленно отправят в отряд.

В это время следопыт и старшина должны были отдыхать. Но Баллы не до отдыха.

— Товарищ Иванов, прошлой весной вы много накосили сена. Я тоже с неделю вам помогал. Оно у вас даже не тронуто, так и лежит в стогу. А нашим овцам в этом году придется туго. Может, вы это сено дадите нам взаймы? Весною мы уж постараемся и долг вернуть, и заготовить побольше.

— Вот что, Баллы, майор Иванов пока здесь. Зайди к нему, уверен, что не откажет.

Баллы еще стоял у окна в нерешительности, когда старшина стал его поторапливать: иди скорее, видишь, гнедка для него готовят. Может уехать в свою комендатуру.

И действительно, майор уже прощался с начальник ком заставы.

Увидев Баллы, он даже удивился:

— Вы не отдыхаете?

— Сейчас, сейчас, вот только…

Майор понял, что Баллы чем-то озабочен?

— Хотите что-то сказать?

— В этом году наши овцы на голодном пайке. Хочу, попросить вас помочь колхозу сеном.

Майор постоял, припоминая на каких заставах есть лишнее сено. Потом приказал Мерданову:

— Те два стога, что вы. мне показывали, отвезите к зимовьям, в помощь колхозу, — и добавил, глядя уже на Баллы, — и другие заставы подкинут.

— Большое спасибо, товарищ майор. Вот это действительно выручили, — заулыбался следопыт.

В один из майских дней старшина Иванов в приподнятом настроении забежал к Баллы:

— Слыхал? Нас с тобой посылают в Москву. Готовься, послезавтра утром заеду, а потом вместе с другими — на поезд и в путь.

Баллы старался не показывать переполнившей его радости, по губы сами взволнованно и горячо повторяли: «в Москву, в столицу».

Проводив старшину, он заторопился в отары. «Пойду сначала к Берды», — решил он и, повесив двустволку на плечо, тронулся в путь.

В горах и в мае холодновато. В долине жара, а здесь пока студено. «Поохотиться бы, — раздумывал Баллы, — да куропатки сейчас внизу, где теплее, а неплохо бы подстрелить штучки две».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза