Следователь (основы теории и практики деятельности)

– текст показаний свидетеля или потерпевшего составлять из обычных слов и предложений, без индивидуальных признаков речи, характерных для допрашиваемого лица;

– составлять текст допроса без указания источника осведомленности допрашиваемого лица (если нет такой необходимости по делу), минимизируя ненужные для следствия детали дела, о котором идет речь. […].

«Одним из тактических приемов обеспечения безопасности свидетеля с одновременной дезориентацией обвиняемых и их представителей, – далее дает рекомендацию А. Н. Халиков, – является составление двух протоколов допросов одного и того же лица. При этом в первом протоколе, где приводятся его подлинные данные, могут содержаться ничего не значащие показания (но не ложные, поскольку это будет нарушением закона). Интересующая следствие информация заносится в другой протокол, в котором персональные данные о допрашиваемом лице изменены. Такой прием будет оптимальным в случае, если указанный свидетель известен обвиняемому и последний понимает, что известное ему лицо в ходе следствия обязательно будет допрошено»[412].

В то же время рекомендации, предлагаемые в изучаемом отношении другими исследователями, вызывают в реалиях концептуальных положений действующего уголовно-процессуального закона у нас резкое неприятие.

В частности, Б. А. Мириев в своей кандидатской диссертации пришел к выводу о необходимости в целях недопущения криминального воздействия на свидетелей, потерпевших законодательного закрепления права следователя не знакомить обвиняемого и его защитника с протоколами допросов потерпевших, а также тех, кто свидетельствует против обвиняемого, поскольку их показания он услышит в суде[413].

Такой путь разрешения данного вопроса в принципе – и на это верно уже отмечалось внимание в литературе – противоречит презумпции невиновности, самым существенным образом ограничивает право на защиту в уголовном процессе в современном его структурном образовании[414].

Однако есть еще одна не менее, если не более, актуальная проблема, связанная с сокрытием данных о личности в уголовном судопроизводстве.

Как известно, возбуждению уголовного дела, производству по нему следственных действий обычно предшествует доследственная проверка, в процессе которой от пострадавшего от преступления (в ходе расследования признаваемого, как правило, потерпевшим), очевидцев совершенного деяния, затем вовлекаемых в расследование в качестве свидетелей, отбираются заявления и объяснения.

Именно эти материалы служат информационной базой принятия решения о возбуждения уголовного дела, свидетельствуют об его обоснованности (или необоснованности), а потому включаются (что по указанной причине совершенно верно) в содержание уголовного дела. А с ним в полном объеме сторона защиты в конечном счете знакомится в порядке выполнения требований ст. 217 УПК.

В то же время УПК не предусматривает какого-либо правового механизма для сокрытия при этом данных о личностях этих потенциальных участников уголовного процесса на стадии возбуждения уголовного дела. А потому эти лица стороной защиты легко могут быть «расшифрованы» при ознакомлении с материалами доследственной проверки даже в тех случаях, если при производстве предварительного расследования они будут в нем участвовать под псевдонимами. Нет сомнений, что это может быть использовано, и практика показывает – уже используется с целью принуждения потерпевших и свидетелей к изменению в суде ранее данных ими показаний, во всяком случае, это существенно облегчит заинтересованным в исходе уголовного дела лицам возможность оказания такого противоправного воздействия.

О повышенной актуальности этой проблемы в настоящее время свидетельствует и Постановление Конституционного Суда РФ, принятое по результатам изучения жалобы об отказе правоохранительных органов предоставить для ознакомления заявителю отказный материал по поданному им заявлению о преступлении в полном объеме в следующей ситуации.

Должностные лица правоохранительных органов и суды общей юрисдикции неоднократно отказывали заявителю в удовлетворении его ходатайств об ознакомлении с материалами проверки причин смерти его брата, найденного повешенным в камере ИВС. куда он был помещен за два дня до того по подозрению в совершении преступления. Основаниями для принятия таких решений являлось то, что данные материалы содержали охраняемые Законом о государственной тайне секретные сведения в области оперативно-розыскной деятельности.