Следствие по делу Воланда

Вот почему Афраний оказался самым приятным, обаятельным и завидным персонажем романа о Пилате, в то время как Иешуа, будучи несравненно лучше и выше его, оказался героем, кроме как доброго отношения к себе, ничего не вызывающим. Афраний представляет собою человека, образ которого хотелось бы многим в себе воплотить, и прежде всего потому, что он из всех героев больше всего напоминает Воланда. Как многие женщины хотели бы занять место Маргариты, как об этом говорит Правдивый Повествователь, так и большинство читателей желало бы стать таким, каким является начальник тайной службы. Иешуа же не может иметь подобные характеристики, поскольку это исключило бы в нем ту главную и единственную в нем особенность, благодаря которой он является человеком, который ни в чем не искал к себе любви со стороны любых людей. В нем невозможно обнаружить что-то такое, в чем бы его можно было упрекнуть в смысле данного желания. Поэтому неудивительно, что Пилат, отправив на казнь такого человека, оказался вечным заложником полной луны, а бродяга Левий Матвей, который до конца следовал за Иешуа, стал видеть себя виновником этой казни.

Афраний вообще относится к числу людей, про которых говорят, что таких любят все люди. Многие им просто завидуют. При виде таких людей мы, как правило, начинаем в них искать то, за что бы в наших глазах могла исчезнуть эта всеобщая симпатия. Но если со многими из них этот поиск чаще всего венчается успехом, то в случае с Афранием мы сталкиваемся с человеком, которого даже не в чем упрекнуть, в силу чего он кажется каким-то совсем идеальным. В связи с этим не совсем непонятно, в чем же конкретно у него проявляется это всеобщее желание иметь признание и любовь других людей? Проблема в том, что Афраний оказался человеком, который полностью растворен в своей работе. Он нами воспринимается всецело как начальник тайной службы, а самого человека в нем не видно – его личность целиком поглощена, а точнее, заслонена службой. А таких людей как раз судить сложнее всего. В этом смысле ему оказались подобны и многие другие герои, вроде таких как Пилат, Каифа и особенно Марк Крысобой. Но в них человек хотя бы иногда раскрывается, а Афраний как будто ничего, кроме своей работы, не знает, словно он был просто создан для своей службы. Из-за этого совершенно невозможно судить о том, что вообще у него на уме и какими желаниями он движим, а также ради чего и главное – ради кого он живет. Нам даже неясна его личная позиция по отношению к проповеди Иешуа, разделяет ли он ее или отвергает, или он вообще к ней равнодушен. Поэтому если бы в романе не было Воланда и Иешуа, на фоне которых мы понимаем, что за человек перед нами, мы бы, наверное, никогда не поняли, что за человек в том числе и Афраний.

На фоне Иешуа все уже ясно: мы уже сказали, что Афрания как человека практически не видно за начальником такой службы, несмотря на то, что он полностью открытый и очень общительный человек, способный со всеми начать любой разговор и поддерживать хорошие отношения. Это отнюдь не скрытный и не закрытый в себе человек, несмотря на всю его поразительную таинственность. Напротив, по характеру он ближе всего именно к Воланду. Иешуа бы тоже не имел свою исключительную особенность, если бы состоял на какой-либо службе. Благодаря тому, что он свободен, он оказался полностью открытым человеком в том смысле, что, кроме человека Иешуа, в нем никого нельзя было увидеть. Если бы начальник тайной службы был сущностью самого Афрания, то вопросов к нему бы не было. А так он просто идеальный и безукоризненный исполнитель воли прокуратора, а не человек, которого бы можно было назвать идеальным.