Следуя сердцу (СИ)

— Великий хан. Молодого хана, должно быть, что-то задержало. Я узнаю, в чем дело.

Но ему не потребовалось никуда идти, потому что шад выбрал именно этот момент для своего появления. И он пришел не один. Мгновенно выделяясь среди присутствующих в шатре женщин, плавной походкой за ним следовала девушка, одетая в летящие одеяния цвета яркой лазури, подобные тем, что носят богатые наложницы в Мобэй. Нижняя часть ее лица была скрыта под полупрозрачной вуалью того же лазурного оттенка, оставляя на виду лишь слегка подведенные миндалевидные глаза, полускрытые длинными ресницами.

Сун узнал ее с полувзгляда и похолодел в душе. Значит, шад узнал, что Чангэ девушка.

Она преклонила колени на шаг позади шада, приветствующего Великого Хана, рядом со столом тегина. На мгновение подняла на Суна сосредоточенный взгляд, будто хотела сказать… что? Может быть, напоминала, чтобы он держал себя в руках.

— Меня задержали. Прошу у дяди прощения за это, — произнес Шээр.

— Ты сильно опоздал, Шээр. Ладно, садись скорее, — великодушно разрешил хан, с интересом присматриваясь к приведенной шадом красотке.

Шад повиновался, скользнув по лицу Суна насмешливым взглядом. И, едва заняв свое место, нарочито грубо приказал Чангэ, привлекая к ней еще больше внимания:

— Чего замерла? Налей мне вина.

Сун напрягся. Наливать вино господину было обязанностью наложниц. Неужели Шээр?.. Шад смотрел на него, не скрывая торжествующей ухмылки. Сун стиснул зубы, с напускным безразличием наблюдая, как Чангэ, чуть замешкавшись, повиновалась. Про себя он подумал, что убьет Шээра, если тот в самом деле взял ее силой, даже если это будет стоить жизни ему самому. Потом. Сначала нужно увести отсюда Чангэ.

— Еще одну! — неторопливо выпив, приказал шад. Принцесса опять взялась за сосуд с вином, чтобы наполнить чашу.

— Шээр, — спросил хан, все еще поглядывающий на Чангэ, — рабыня, что ты привел с собой, выглядит как настоящая красавица. Почему я не видел ее раньше?

— Дядя, это просто рабыня из моего шатра, — улыбаясь, ответил шад. — В ней нет ничего особенного. Я велел ей одеться понаряднее, чтобы оживить сегодняшний Курултай.

— Смотрю, ты в хорошем настроении. А эта рабыня… когда в Главном Шатре появилась такая красавица? — голосом, в котором явственно слышалась похоть, спросил хан.

«Хан не пропускает ни одной маломальски симпатичной рабыни. Еще немного, и он потребует Чангэ себе. Шээр, неужели ты добиваешься именно этого?» — с зарождающимся отчаянием подумал Сун. Он не представлял себе, что будет делать, если это произойдет. К счастью, Цзиньсы, недовольная тем, что хан перестал обращать на нее внимание, решила вмешаться в разговор.

— Ах, хан, неужели наша прекрасная катунь тебя больше не удовлетворяет? Какой еще красоты ты желаешь?

— Ты говоришь глупости, — отвлекаясь от рабыни шада, рассмеялся хан и шутливо ударил любимую наложницу пальцем по носу.

— Разве я не права? — не успокоилась та, продолжая унижать катунь словами. — Хану не стоит слишком жадничать. Ведь катунь была самой красивой женщиной на Центральных равнинах.

Сун видел, как слетела с лица Шээра улыбка, как он весь напрягся, слушая эти неприкрыто оскорбительные слова в отношении своей матери. И, вопреки всему, в этот момент испытывал сочувствие к шаду, не имеющему права даже слова сказать в защиту близкого человека.

— Ладно-ладно, ты слишком разговорилась, — усмирил хан свою любимицу, почувствовав возникшее в шатре напряжение. Все же катунь была уважаема многими, не следовало, хотя бы на людях, так явно проявлять к ней неприязнь. Подняв кубок, хан снова обратился ко всем присутствующим:

— Давайте выпьем!

Шээр быстро опрокинул в себя содержимое чаши, с ненавистью взглянул на Суна и, искривив рот в фальшивой усмешке, повернулся к Чангэ.

— Ты! Теперь иди налей вина моему брату Суну.

Принцесса вскинула на него растерянный взгляд. Знала ли она о том, что наложницы наливают вино только своему господину? Заставляя ее прислуживать еще кому-то, шад давал всем окружающим понять, что эта рабыня доступна для любого желающего.

— Я неясно выразился? — в нарочитом гневе воскликнул шад, снова привлекая к Чангэ внимание хана.

Ничего не выражающим взглядом Сун проследил, как, помедлив, принцесса поднялась со своего места, грациозно пересекла широкий проход и, присев рядом, подняла сосуд с вином. На мгновение глаза их встретились. Сун качнул головой, пытаясь остановить ее. Но Чангэ уже опустила взгляд и, наполнив кубок, с поклоном протянула ему. А потом вернулась к шаду.

Никогда и никому в своей жизни тегин так страстно не желал ужасной смерти, как желал ее в этот момент шаду. Осознавая, что к ним сейчас прикован интерес многих из собравшихся, Сун медленным движением поднял кубок ко рту и выпил, глядя на Шээра. Тот снова ухмыльнулся.

— Как тебе, Сун? Разве не стало вино вкуснее?

«Ждешь, что я потеряю контроль, шад? Хорошо, но это будет не так, как тебе хотелось бы». Не глядя, Сун плеснул в свой кубок еще вина и поднялся, прихватив лежавший рядом меч.