Следующая остановка – смерть

Друг, который легко может превратиться в недруга.

Я посмотрел на почтовый штамп. Письмо опустили в ящик почтового вагона накануне, что не давало ровно никаких зацепок.

Я еще раз перечитал угрозу:

НЕ СУЙ СВОЙ НОС В ЧУЖИЕ ДЕЛА.

Друг, который легко может превратиться в недруга.

В голове крутилась мысль, что ответ где-то у меня под самым носом.

Тут на глаза мне попалась бумажка, которая, должно быть, лежала там еще вчера, но я ее не заметил:

Спасибо за репортаж со сбора свеклы. Сентиментальная история с хорошим драйвом. Х. С.

Я был по-настоящему тронут. В самом деле, от Хуго Сундина нечасто дождешься похвалы.

Сентиментальная история!

Хуго только что использовал это слово в другом контексте.

Я пошел в кабинет Бенгта, вставил в его пишущую машинку лист бумаги и написал то же сообщение, которое только что получил анонимно по почте.

Сомнений быть не могло!

Письмо с угрозами – если уж выражаться патетически – было написано моим соседом по квартире или, по крайней мере, на его пишущей машинке. Палочки над «Й» подпрыгивали на полметра над строкой, как выразился на днях Хуго.

В дверь просунулась голова Таге.

– Я думал, ты сидишь и пишешь. Ты приготовил нам громкие новости? Наборщикам не хватает материала.

– Скоро будет готова статья, – ответил я, сохраняя непроницаемое выражение лица.

Что имел в виду Бенгт?

Очевидно одно – с того дня, когда произошло убийство, этот парень очень изменился. Я попытался отогнать неприятное чувство, но безуспешно.

Может быть, Бенгту что-то известно об убийстве Инги Бритт Экман?

Может быть, тот роман, имевший место несколько лет назад, вовсе не закончился?

– Привет.

В дверях стоял Курт Торстенссон.

– Побывал на пресс-конференции, – с гордостью доложил он.

– Ну и что?

– Ничегошеньки. Главная проблема у полиции сегодня – сдержать наплыв народа во время похорон. Они опасаются, что будет давка, как в аду.

– Следи за выражениями, – по-стариковски сделал я ему замечание. – Ты ведь собираешься туда?

– Я? Семейными хрониками занимается Севед, я теперь отвечаю за освещение следствия.

– Тебе еще многому предстоит научиться, юноша. Разве тебе неизвестно, что убийца всегда стремится на похороны, чтобы увидеть, как его жертва отправится в последний путь? За таким поведениям скрываются глубокие психологические механизмы. Последуй моему совету, отправляйся сегодня в церковь!

– Ты серьезно? – с восторгом переспросил Курт. – Тогда я сделаю так, как ты сказал.

– Ну? – произнес в дверях другой голос.

– Не-а!

Потому что следующим посетителем был Таге Тропп в поисках обещанной рукописи.

– Можно попросить тебя поторопиться? Наборщики скоро уходят домой, а мы должны сделать как можно больше на завтра.

– Немедленно вставлю в машинку лист бумаги!

Я сидел, тупо уставившись на чистый белый лист. Теперь уже поздно давать задний ход. Таге ждет материал. Когда я только начинал и мне совсем не о чем было писать, я строчил заметки о косулях, лосях и лисах в черте города.

Однако в данном случае я был уверен, что уважаемый заведующий редакцией ожидает от меня чего-то другого.

И тут я расхохотался.

Подумать только, я становлюсь так же глуп, как и редакционный секретарь! Ведь у меня есть своя новость из первых рук – нападение на Дана Сандера. Он просил не раздувать эту историю, но небольшая заметка на одну колонку без упоминания имен – прекрасное упражнение для пальцев.

«Сегодня ночью полицейский нашего города подвергся нападению угонщика. Полицейский застал злоумышленника на месте преступления на парковке у здания спортзала. Тот немедленно атаковал его, нанеся стражу закона один удар в бровь и два мощных удара под подбородок.

От ударов полицейский пошатнулся, как при нокдауне, и не смог удержать преступника, который скрылся в темноте. Получив в больнице необходимую помощь, полицейский смог снова вернуться к несению службы. Следов злоумышленника пока не обнаружено».

– И это все? – с кислой миной спросил Таге, когда я принес ему рукопись.

– Не могу же я каждый день обеспечивать тебя свеженькими убийствами, – ответил я.

Но тут появился Севед Дальстрём весь в черном и прервал дальнейшую перепалку.

– Прощание будет очень трогательным, у церкви уже собралось множество народа.

– Гиены, – заявил я. – Одни любопытные бабки, которые припрутся, чтобы поглазеть.

Редактор семейных хроник с неудовольствием посмотрел на меня.