Следующая остановка – смерть

Я начал раскаиваться, что поехал с ними. Больше всего мне хотелось убежать прочь, но в такой толпе это было чисто технически неосуществимо. В отсутствие других занятий я принялся наблюдать, как близкие родственники занимают места в первых рядах. Рядом с гробом стояли в почетном карауле бывшие сослуживцы в форме. Среди них я заметил Йорана Мальмберга.

Чуть дальше на скамье сидела Дорис Бенгтссон. Между тем я напрасно искал глазами Альфа Экмана. Все уже заняли свои места, а вдовец так и не появлялся.

– Ты видишь Альфа? – спросил я Севеда. У него с его места обзор был лучше.

Покачав головой, он сделал мне знак молчать.

Внезапно у меня возник циничный интерес к происходящему. Похоже, намечается громкий скандал. Гиены, собравшиеся в храме и за его дверьми, получат сполна за свое долгое ожидание. Шеи будут вытягиваться, уши навостряться, языки молоть.

«Он не появился на похоронах!»

Начнутся сплетни и пересуды. Теперь в глазах соплеменников Альф точно станет убийцей.

– Беги в полицию, узнай, известно ли им местонахождение Альфа Экмана, – велел я Курту.

Мощные звуки органа заглушили его топот. Ему удалось выбраться из церкви и удалиться, оставаясь почти незамеченным.

По окончании церемонии гроб с процессией отправился на кладбище в полукилометре от церкви. По обеим сторонам улицы стояли люди, а у открытой могилы полиция оцепила большое пространство, чтобы ближайшие родственники и друзья могли попрощаться.

Время молчаливых кивков закончилось. Теперь надо поработать локтями. Этими методами я владел лучше Севеда. Внезапно я очутился в первом ряду у самой могилы.

Я внимательно следил за людьми, которые подходили к гробу, что-то бормотали себе под нос и бросали в могилу цветы. Взглядом я обшаривал толпу, ища Альфа Экмана.

И тут я вздрогнул. Лицо, промелькнувшее по другую сторону от могилы, показалось мне знакомым. Протолкнувшись на еще более выгодную позицию, я удостоверился почти на все сто. Попытался вырваться из группы стоявших рядом, чтобы приблизиться и убедиться окончательно, не сводя глаз с полускрытого лица. Но вот человек показал лицо целиком – на десятую долю секунды наши глаза встретились. Теперь я точно знал:

Бенгт Хоканссон пришел принять участие в похоронах!

Лицо скрылось, и я ощутил движение в рядах стоявших поблизости. Всего несколько секунд – и он бесследно исчез. Я осознал, что преследовать его невозможно.

Когда похороны закончились и людской поток потянулся обратно к центру, я безвольно последовал вместе с ним. По старой привычке я зашел в редакцию, где меня дожидался Торстенссон.

– Им что-нибудь известно?

– Ничегошеньки. С тех пор, как Экмана отпустили, о нем ни слуху ни духу.

– Ну, теперь его песенка спета, – констатировал я. – Не явиться на похороны собственной жены – это уже слишком. Даже если она сто раз была беременна от другого.

– У тебя есть ко мне еще задания? – спросил Курт, поглядывая на часы. – Понимаешь ли…

– О’кей, беги на свое свидание, – проговорил я, ощущая себя стариком. – Сегодня мы уже никуда дальше не продвинемся.

Мне же торопиться было некуда, так что я еще посидел в своем кабинете. Мои мысли крутились вокруг Альфа Экмана. Собирался встретиться с товарищем по школе. Прогулял похороны.

Взяв себя в руки, я вышел из редакции, побродил немного по пустым по случаю субботы улицам. Остановился перед почтамтом. Может быть, сослуживцы смогут дать объяснение странному поведению Альфа?

Мы часто заходили по вечерам с заднего входа, чтобы забрать последние новости, поэтому моему появлению никто не удивился.

– Я ищу Альфа Экмана. Кто-нибудь знает, где он?

Веснушчатый трезвенник, с которым я уже встречался ранее, мрачно посмотрел на меня.

– С тех пор как его отпустили из полиции, о нем ничего не слыхать. Впрочем, с таким же успехом он мог бы там и остаться.

– Заткни варежку, придурок, – буркнул более преданный Альфу Экману синий комбинезон, стоявший чуть поодаль. – Альф отличный парень, не смей нести про него всякое дерьмо.

– Сейчас его, по всей видимости, нет на месте, – вставил я.

– Про его личную жизнь нам ничего не известно, – с достоинством ответил синий комбез. – Он взял отгулы до конца месяца.

Больше сослуживцы ничего не знали. Из чувства долга я спросил, есть ли письма в газету, и после этого смог со спокойной совестью удалиться.

Перейдя наискосок улицу, я зашел в наш подъезд. Остановился на первом этаже перед дверью с табличкой «Бенгтссон».

С утра четверга, столь богатого событиями, я ни разу не переговорил с Дорис. Существовала вероятность, что гроза еще не совсем миновала, но я решил рискнуть.

Она открыла мне с улыбкой, тут же угасшей, едва она увидела, кто пришел.

– Нет, это не Альф, – дерзко начал я.

В ее глазах сверкнул недобрый огонек.

– Ну ты редкостный нахал, бесстыжие твои глаза.

– Он придет сюда или же ты знаешь, где он?

– Душа моя, раскинь мозгами, – проговорила она. – Только журналист способен проявить такую бестактность и нравственную неразвитость, чтобы явиться к любовнице через пару часов после похорон убитой жены.

– Альф на похороны не пришел, – ответил я. – Но я заметил, что ты была в церкви.