Следующие шаги природы

Говоря это, он повернул пару переключателей на ящиках. Батареи начали тихонько гудеть. Трубки начали светиться странным интенсивным светом, который обладал двумя очень любопытными свойствами. Он был так же отчетливо виден в газовом свете, как если бы комната была темной, и он был полностью ограничен трубками. Ни один проблеск его не выходил за пределы их внешних поверхностей.

Затем большая голубая трубка начала светиться, становясь при этом бледно-зеленой. В следующее мгновение зеленоватый свет прямым лучом из линзы устремился в воду. Мгновение спустя изумленные глаза зрителей увидели, как воду в резервуаре пронзил расходящийся луч интенсивного и абсолютно белого света. Некоторые камни, песок и гравий, разбросанные по дну резервуара, выделялись с магической отчетливостью везде, где их касался луч. Остальные, освещенные только газом, были тусклыми и нечеткими по сравнению с ними.

– Вы видите, что то, что я называю водяным лучом, совершенно отлично от газового света, – сказал Тиррелл тоном, который показывал, что для него этот предмет стал привычным. – Он так же отличается от дневного света. Теперь мы опробуем его в темноте. Лорд Кирлью, не могли бы вы погасить свет рядом с вами? Отец, погасите тот, что с вашей стороны, хорошо?

Свет был погашен в полном молчании. Люди с высоким интеллектом, как правило, молчат в момент нового откровения. Все глаза смотрели сквозь темноту на резервуар. Трубки светились своим странным светом, но они выделялись на фоне темноты комнаты, как множество световых карандашей, и это было все. В комнате было так же темно, как если бы их там не было. Интенсивный луч от линзы теперь был виден только как веер света. Резервуар и вода исчезли в темноте. Не было видно ничего, кроме луча и камней с песком, на которые он падал.

– Вы видите, – сказал Тиррелл, – что луч не рассеивается. Он абсолютно прямой, и это одно из самых ценных его качеств. Электрические фонари, которые используются на французских подводных лодках, ночью отбрасывают отблеск на поверхность воды, и поэтому их довольно легко обнаружить. Поверхность воды здесь, как вы видите, совершенно темная. Фактически вода исчезла совсем. Еще одно преимущество заключается в том, что этот луч абсолютно невидим в воздухе. Смотрите!

Говоря это, он наклонил трубку в обратную сторону так, что луч покинул воду, и в этот момент в комнате наступила полная темнота. Он повернул его по направлению к аквариуму, и снова блестящий веер света стал виден в воде.

– Теперь, – продолжал он, – это все. Можете снова зажечь газ, если не возражаете.

– Что ж, Уоллес, – сказал лорд Кирлью, когда они вернулись в библиотеку, – думаю, мы можем поздравить вас с решением одной из величайших проблем века, и если Адмиралтейство не примет ваше изобретение, а я полагаю, что оно не примет, а, Тиррелл? Вы знаете их лучше меня. Я скажу вам, что я сделаю – я закажу или построю вам тридцатипятиузловой эсминец, который будет оснащен вашим изобретением, и пока мы не вступим с кем-нибудь в морскую войну, вы сможете отправиться в научное плавание и использовать ваш водяной луч для поиска неизведанных рифов и тому подобных вещей, и, возможно, вы наткнетесь на старый затонувший корабль с сокровищами. Я полагаю, что на дне залива Виго все еще лежат несколько миллионов.

Перед уходом леди Этель Тиррелл нашел время и возможность задать ей очень серьезный вопрос, на который она ответила следующее:

– Ученый вы гусь! Вы могли бы спросить об этом уже давно. Да, я выйду за тебя замуж на следующий же день после того, как ты взорвешь первый французский подводный корабль.

Глава IV. В Соленте

На этот раз, по крайней мере, британское адмиралтейство проявило непредвзятость. Официальное положение сэра Уилфреда Тиррелла и огромное влияние лорда Кирлью, возможно, имели какое-то отношение к стимулированию рассудка чиновников, но, во всяком случае, в течение месяца после демонстрации в лаборатории комиссия экспертов изучила и с восторгом одобрила аппарат водяного луча, и эсминец "Скорчер" был предоставлен в распоряжение Тиррелла для проведения серии практических экспериментов.

Разумеется, все держалось в строжайшем секрете, и экипаж "Скорчера" дал клятву молчать обо всем, что они могли увидеть или услышать во время экспериментальной экспедиции. Кроме того, все они были людьми с безупречной репутацией и честностью. Каждый из них в любую минуту готов был отдать свою жизнь за честь флота, поэтому можно было не опасаться утечки важнейшего из секретов.

Тем временем события на международной арене следовали друг за другом со зловещей быстротой, и те, кто стоял за кулисами по обе стороны Ла-Манша, знали, что война теперь – всего лишь вопрос недель, а возможно, и дней.