Следующие шаги природы

– Я произнес эти слова вслух и попытался подняться, но мои ноги казались холодными и онемевшими. Сделав над собой усилие, я встал на ноги, и посмотрел в сторону Хосе… и Хосе!… Боже мой!… Хосе лежал передо мной на каменном полу разбитым на кусочки! Я инстинктивно нащупал свой пистолет в кобуре, но деревянная рукоятка рассыпалась в моих пальцах. Хосе был убит? Антонио? Подумав об Антонио, я быстро повернулся к тому месту, где я видел его в последний раз, когда он раскладывал пасьянс. Он все еще сидел спокойно, подняв руку и держа карту в руке, словно обдумывая какую-то сомнительную партию. Пошатываясь, я подошел к нему, потряс его за плечо и произнес его имя. Карта выпала из его руки, и он, устало откинувшись в кресле, посмотрел мне в лицо тупым, ошеломленным взглядом, словно вынырнув из глубокого сна.

"Антонио – они убили Хосе!"

– Он ответил невнятно и попытался подняться, я заметил, что он тоже находит это затруднительным, и подал ему руку, его пальцы казались холодными, как лед. Держась друг за друга, мы вместе, пошатываясь, подошли к Хосе и с трепетом склонились над ним.

– Голова бедняги Хосе лежала в трех футах от туловища, одна рука, как оказалось, была отломана у плеча и оставалась в рукаве куртки, другая рука была разорвана на несколько коротких частей, а пальцы разбиты на мелкие кусочки, одна нога была отломана у лодыжки и оставалась в ботинке, который лежал на гранитном полу. Мы осмотрели отсеченные части более критически, они не казались отрезанными каким-либо острым предметом, концы костей, похоже, тоже не были сломаны, кроме того, не было никаких признаков боя, никаких следов крови, никакого оружия.

– Ошеломленные и испуганные, мы с Антонио посмотрели в лицо друг другу, а затем более внимательно вокруг себя, огонь потух, а вода в чайнике частично замерзла. Я поднял флягу с вином, она тоже оказалась сплошным льдом, листы моего дневника побурели от времени, а написанное поблекло, наши ружья, сложенные в одном углу, заржавели, а деревянные рукоятки рассохлись и потрескались. По молчаливому согласию мы двинулись к выходу.

– Выхода не существовало!

– Там, где длинный просторный проход снаружи входил в пещеру, мы столкнулись со стеной из цельного гранита. Затем мы оба с надеждой посмотрели в сторону расщелины, через которую пробивался солнечный свет. Антонио был достаточно предусмотрителен, чтобы наполнить свой карман монетами из нашей шкатулки. После часа сложного подъема мы оказались на открытом месте на склоне горы, глядя вниз в большую темную расщелину, из которой мы выползли.

– Взглянув, мы увидели далеко внизу небольшой город, и снова в недоумении посмотрели друг на друга – мы никогда не видели этого города. Что все это значит? Бестолково скрючившись на краю разлома, мы дождались темноты, а затем поползли вниз по горе к деревне, ожидая, что при нашем приближении она исчезнет как мираж. На окраине мы осторожно вошли в небольшую закусочную. Немногочисленные посетители с любопытством уставились на нас, когда мы заказали что-нибудь поесть, так как мы оба были очень голодны. Мы даже ожидали услышать, как они будут обсуждать наши последние похождения, как мы часто слышали от других, но "Три грабителя-джентльмена" были забыты за болтовней о землетрясении, которое сотрясло горы тем утром.

– На столе, за которым мы ели, лежала газета, которую я взял в руки, чтобы просмотреть. Первое, что бросилось мне в глаза, была дата. Мне показалось, что я не сумел правильно прочитать ее и поднес лист ближе к глазам:

"Боже милосердный!"

– Когда я произнес эти слова, Антонио поднял голову и посмотрел на меня. Я положил палец на дату на газете и медленно поднес ее к нему – "7 июля 1890 года!"

– Когда слова замерли на его губах, его глаза искали мои с немым вопросом. Пока мы смотрели друг на друга через стол, каждого из нас осенила невероятная истина – мы были мертвы для мира в той горной обители не час, не день, а пятьдесят лет!

– Мы ели нашу трапезу в немом молчании, силы разума казались слишком ничтожными, чтобы быстро постичь невероятную истину, и бесчисленные вопросы проносились в нашем ошеломленном мозгу. Когда Антонио пододвинул к хозяину золотую монету, тот взял ее и с любопытством перевернул.

– "Старая, сеньор, откуда она у вас?"

– Вопрос поставил нас обоих в тупик, и, пробормотав какое-то объяснение, мы поспешили выйти из ресторана и покинуть город. В течение двух дней мы бесцельно брели на север. Страна оказалась густо населенной. Новые города и поселения возникали повсюду, обычаи и нравы претерпели удивительные изменения за те полвека, что мы были похоронены. Путем скрытых расспросов мы выяснили, что люди уже давно перестали вспоминать о наших дерзких ограблениях и что нас считают мертвыми. Затем мы разделили деньги, которые Антонио вынес из пещеры, и расстались, он продолжил путь на север в Техас, а я повернул назад и отправился в город Мехико.