Следующий апокалипсис. Искусство и наука выживания

Похожим на эту историю уборки дома является популярный сюжет выбора своей группы после коллапса (все эти фантазии накладываются друг на друга). Эта вариация темы упрощения встречается во множестве историй, но особенно отчетливо видна в рассказах о людях, которые подготовились к катастрофе и теперь справляются с апокалиптическим событием вместе с группой избранных. Таким представляет себе апокалипсис сообщество выживальщиков. Этот сюжет использован в «Молоте Люцифера» (когда группы выживших выбирают, кого им принимать, а кого нет), в «Ходячих мертвецах» (только определенные люди принимаются в группу в сообществах выживших, таких как Вудбери) и в бесчисленном множестве других. Создание лагеря, в который мы допускаем только избранных, возможно, является наиболее очевидным примером такой тенденции. Однако мы наблюдаем это и во многих других отношениях.

Иногда мы впускаем в нашу группу тех, кто обладает какими-то особыми навыками. То есть критерием отбора является способность приносить пользу. Именно такое отношение я заметил у оратора на шоу, посвященном оружию и выживанию, которое я посетил в Луисвилле. Один из выступавших упомянул о том, что у него и его группы готов лагерь, который открыт в случае катастрофы для всех. Он дал инструкции, как туда добраться, и объяснил, что на дороге нас встретят сотрудники его службы и проверят на предмет полезности. Чтобы тебя приняли, ты должен обладать каким-нибудь ценным навыком. Это, конечно, относится к идее о том, что каждый должен взять на себя ответственность в случае катастрофы. Разумеется, проверка не основана на наборе неопровержимых критериев. Оцениваемые навыки или ожидаемое поведение дают возможность влиять на состав группы. Определенными навыками, скорее всего, будут обладать определенные группы людей. Если бы я установил правило, что в моей группе люди должны уметь ловко пользоваться мачете и знать, как нагружать вьючное животное, я мог бы гарантировать, что этим требованиям будут соответствовать только люди из определенных регионов развивающегося мира. Конечно, это работает не так. Доведенный до логического завершения, этот акцент на способности принести пользу напоминает мне концепцию «бесполезного едока» из антиутопического сериала на тему альтернативной истории «Человек в высоком замке», в котором Вторую мировую войну выиграли Германия и Япония. Этим термином обозначались люди, которые не вносили в развитие Рейха приемлемого вклада. Что-то похожее присутствует и в некоторых рассказах, стоит лишь слегка копнуть.

Тесты на полезность являются частью нашего видения апокалиптического будущего как процесса выбора группы, людей, с которыми вы переживете катастрофу и дальнейший процесс восстановления. Иногда вопрос ставится крайне прямо: какая от вас польза? Во время моей дискуссии с киноведом доктором Карен Ритценхофф вдруг возник пример из реальной жизни. Мы говорили с ней об апокалиптических историях, и она рассказала о недавней метели, из-за которой ее община в Коннектикуте на несколько дней осталась без электричества. Она зашла к своим соседям и увидела, что у них есть подвал, забитый оружием и припасами.

— Я в шутку спросила, возьмут ли они меня к себе, когда придет время, — вспоминает она. — Они серьезно посмотрели на меня и сказали: «А чем ты можешь быть полезна? Освежевать оленя сможешь? А подстрелить кроликов? У тебя есть какие-нибудь навыки?»

Таким образом, ответ на вопрос Ритценхофф «Возьмете ли вы меня к себе?» напрямую зависел от того, окажется ли она полезна этой группе. Карен ответила своей соседке:

— Я умею разговаривать, преподавать, петь и рисовать. Вам такие, как я, понадобятся?

Мои милые соседи меня отшили. По-видимому, они не читали «Станцию одиннадцать», где в основе истории лежат художественные устремления, а выживание человеческой культуры не менее важно, чем выживание людей.

Разумеется, этот критерий полезности субъективен. Полезные навыки ценятся, но этой концепцией можно манипулировать, чтобы гарантировать отбор определенного типа людей. Что было бы, если бы Ритценхофф ответила, что не умеет охотиться, зато умеет извлекать полезные продукты из отходов? Сочли бы этот навык полезным? А что если бы она умела взламывать замки и проникать в любые места? Оба этих навыка несут непосредственную пользу для выживания, но могут быть отвергнуты, поскольку связаны с определенными группами, такими как бездомные (в случае сбора и перебирания мусора) или воры (проникновение в чужие помещения). Возможно, каких-то людей, например грабителей, стоит избегать. В остальных же случаях это становится удобным предлогом выразить наши предубеждения.