Следующий апокалипсис. Искусство и наука выживания

Глядя на главных героев популярных апокалиптических историй, я вижу признаки возвышения индивидуального героизма над действиями общества. В некоторых ролях это прослеживается особенно четко, например в сыгранном Брэдом Питтом персонаже Джерри Лэйне в экранизации романа «Война миров Z». Другие персонажи менее героичны в понимании «героя действия», как, например, отец в «Дороге» Маккарти. Джон Матэрсон из романа «One Second After» лучше всего отображает фантазию главного героя. Матэрсон проводит параллель с автором (бывший военный, а теперь историк в небольшом колледже в Северной Каролине) и дает возможность заглянуть в его представления. Автор показывает нам такого героя, каким, по его мнению, он сам мог бы стать в такой ситуации. В этом романе главная задача героя — спасти свою дочь, а именно данный тип фантазии о мужественном отце пронизывает наше апокалиптическое воображение.

Жаждой героизма наполнены мифы, которыми мы окружаем свою историю. В мифах о настоящем жителе Кентукки или пионере (мы не говорим колонизаторе) в доиндустриальных Соединенных Штатах, которые проявляются в популярных апокалиптических сюжетах, мы видим сурового, уверенного в себе человека, который преодолевает препятствия и создает жизнь для самого себя (или очень редко — для самой себя). В Соединенных Штатах этот тип жесткого индивидуализма составляет основу наших коллективных устремлений и поддерживает нашу национальную идентичность. Образ «сурового индивида» уходит своими корнями глубоко в самодостаточного колониста первых десятилетий существования этой нации, причем сама эта фраза возникла в 1920-х годах. Фактически Герберт Гувер в 1928 году выступил с этой фразой против кандидата от Демократической партии Эла Смита и продвигал тип капитализма невмешательства, мало чем отличающегося от сегодняшнего неолиберального капитализма.

Сосредоточенность на личности отвлекает внимание от сообщества. Когда мы ищем решения, руководствуясь нашими рассказами, мы ищем героя, который нас спасет. Это говорит о том, что для достижения успеха требуется героическая идея, героическая личность, героическое видение и мужество. Каждый, кто работал в организации или учреждении, наверняка встречал яркого руководителя, жаждущего славы и рвущегося вперед, порой с катастрофическими последствиями. Спокойный и вдумчивый лидер, чей вклад становится заметен лишь по истечении времени, с большей вероятностью приведет вас к успеху.

Помимо прославления эгоистичных или нарциссических личных качеств сосредоточенность на отдельном герое отвлекает внимание от реальной проблемы. Мы не видим структурных или системных проблем в действии, превращая их в индивидуальные проблемы для решения. Вместо того чтобы исправлять сломанную систему, мы сосредотачиваемся на поисках подходящего героя. Мы думаем, что сумеем искоренить плохих полицейских, и не понимаем, что система будет продолжать их создавать, обеспечивая все те нежелательные исходы, которых мы хотим избежать. Мы возлагаем ответственность за сохранение планеты на отдельного человека, призывая его сдавать отходы в переработку и не мусорить, хотя куда более серьезной проблемой является промышленное загрязнение и использование технологических ресурсов. В дальнейшем мы увидим, что многие социальные проблемы нельзя решить индивидуально. Вы не можете обеспечить себя едой в составе большой группы за счет тех или иных персональных усилий.

Я вырос с героями, в том числе мятежниками и индивидуалистами, которые не только были самостоятельными личностями, но и нарушали правила, стремясь обойти несправедливую или громоздкую систему. В моей семье принято рассказывать историю Стиллера Билла, нашего предка, который гнал самогон и чей образ преступника заставил меня ощутить себя частью чего-то таинственного и особенного. У меня был еще один предок, Миллер Билл, который добился гораздо больших успехов в качестве владельца мукомольной мельницы. О нем я не могу вспомнить ни одной истории.