Следующий мир

Мы рассмеялись и зарылись в одеяла. Согласно указанию сатурнитов, я повернул край стоявшего у постели столика, и свечение потолка медленно померкло… Причудливо выделялись лишь фигуры окон. В комнате было абсолютно тихо: ни один звук не достигал до наших ушей ни снаружи, ни изнутри «гостиницы». Усталые до последней степени, мы сразу же заснули.

Когда я открыл глаза, деревья и животные светили своими разноцветными красками, откидывая на стены и пол радужные тени. Профессор бесшумно разгуливал по мягкому полу в своих чешуйчатых туфлях и брюках.

— Вы проспали, Брайт, восемь с половиной часов. Я встал полчаса тому назад и чувствую себя превосходно. Уже много лет я не отдыхал так, как здесь! А вы как спали?

— Как убитый. Самочувствие великолепное.

— Прекрасно. Но что мы будем теперь делать? Как позвать кого-нибудь?

— Очень просто, — ответил я в хорошем расположении духа: — оденемся, выйдем в коридор и поймаем за рукав первого попавшегося сатурнита. Мы всем здесь известны, и он уж доставит нас куда-нибудь.

Но в коридоре никого не оказалось. Тогда мы отправились на поиски и, привлеченные тихим пением и музыкой, забрели в большой зал-лес, где застали нескольких сатурнитов. Они приветствовали нас своим мелодичным «и-и!», один из них тотчас же встал и куда-то повел нас.

— Обратили ли вы внимание, Брайт, — сказал по дороге профессор, — на необычайную бедность их языка, совершенно не вяжущуюся с высокой культурой? Ведь, кроме нескольких звуков, мы ничего от них пока не слышали! Не знаю, как в других областях, но, судя по междупланетному полету, их познания в физике, механике и математике должны быть колоссальны. При такой бедности языка это совершенно непонятно!

— М-да… Они вообще удивительно молчаливы и почти что не говорят друг с другом. Я уже думал над этим. Не может ли это быть, мистер Брукс, что их социальный строй основан на тех же принципах, что и у муравьев, где каждый безмолвно выполняет свои общественные функции?

— Не думаю… Деятельность муравьев основана на инстинкте, и у них нет никакого прогресса. Сатурниты же — существа необычайно разумные с развитым мозгом. Помните их телескоп? Инстинктом его не построишь. Тут что-то не так… Мы стоим, Брайт, перед загадкой, и я не уверен, удастся ли нам ее раскрыть. У меня есть по этому поводу одно довольно фантастическое предположение, о котором, однако, умолчу, пока не попытаюсь проверить его. Но одно мне ясно: язык им не нужен, и они могут работать и выполнять общественные функции, обходясь без единого звука.

— Затем, интересно было бы знать, — кто эти невидимые рабы, которые все здесь воздвигли и которые изготовляют продукты потребления? Неужели какая-нибудь побежденная раса или же загнанный в подвалы рабочий класс? Ведь, ни в столовой, ни в этой гостинице мы не видели слуг. До сих пор мы встречали здесь только блестящих господ!

— Нет, мне чуется нечто совершенно иное: все это походит скорее на усовершенствованный общественный строй. Также и по этому поводу, — прибавил профессор с загадочной улыбкой, — я кое-что предполагаю, но опять-таки воздержусь от преждевременных догадок. Что же касается рабочего класса, то он не может находиться в подвалах уже по той простой причине, что пищу, как вы вчера за ужином видели, нам подавали не снизу, а сверху!

Рассуждая таким образом, мы попали в зал-бассейн. Так же, как и первый, он был из белого камня и в лесном стиле. Вода в нем имела зеленый цвет.

Через несколько минут освеженные мы возвращались в столовую. Провожатые безмолвно усадили нас за стол, на котором сразу же появилась сверху пища.

— Интересно знать, что будет дальше, — рассуждал я за завтраком. — Ведь, не будут же они только безмолвно всюду водить нас, кормить и купать! Постараются ли они отправить нас домой или же оставят у себя как редкие экземпляры? Как вы думаете, мистер Брукс?

— Ни то, ни другое. Если бы они намеревались отправить нас домой, то сразу бы сделали это, когда резонатор открыл в их присутствии люк. Но нет, они хотят ближе познакомиться с нами и узнать о нашей планете. Кроме того, они, несомненно, заинтересовались способом открытия пространства и намереваются проникнуть в нашу тайну.

Принимаясь после какой-то жидкости за нечто голубое, похожее на пудинг, профессор спросил:

— А вы не скучаете о ветчине, чае, кофе, яичнице?..

— Нисколько! Все это слишком вкусно здесь. Мне кажется, что пища сатурнитов очень гигиенична и, несмотря на ее легкость, чрезвычайно питательна. Не химическая ли она?..