Следующий мир

Сатурниты протянули нам изящные коробочки, приложив их предварительно к глазам. Коробочки оказались биноклями, увеличивающими изображения от десяти до пятидесяти раз при огромном поле зрения. С их помощью мы рассмотрели все подробности города и его окраины. За его пределами, подобно шахматной доске, расстилались обширные поля и луга, а вдали виднелись кругом другие города.

— Теперь понятно, — сказал профессор, — почему город не перенаселен и дома не представляют собою густо насаженных и неуклюжих небоскребов: на этой планете много больших городов. Обратите, далее, внимание на отсутствие сел, деревень и поселков. Я предполагаю, что здесь существуют только города этого типа, причем они приблизительно одинаковой величины и более или менее равномерно распределены по всей суше. Расстояния между городами не играют никакой роли, поскольку сатурниты победили пространство. А какого вы, кстати, мнения насчет трамваев или железных дорог?

— Полагаю, что некогда они существовали здесь, но давно уже ушли в область преданий, и дети узнают о них из курса древней истории или же по редким старинным гравюрам… Меня интересует, между прочим, политический строй государства, в которое мы попали: правит ли здесь король или президент, есть ли парламент, каковы у них армия, полиция и т. д. Что вы по этому поводу думаете, мистер Брукс?

— Увидим, — ответил профессор, загадочно улыбаясь. — Надо дать им понять, что мы всем интересуемся и готовы изучить их язык, если таковой существует.

Заметив, что мы все уже осмотрели, наши провожатые подали знак рулевому, и плавно, но вместе с тем и очень быстро, наша яхта понеслась по горизонтальной линии. Казалось, что мы висим на месте, а все находящееся внизу бешено летит в сторону. Иногда движение специально замедлялось, яхта глубоко опускалась, и мы видели многочисленные полевые машины и орудия, пестрые огороды, целые фруктовые леса, сети каналов искусственного орошения и огромные, сверкающие в лучах солнц оранжереи.

— Это, — заметил профессор, — известный и людям способ выращивания хлебных злаков и овощей под стеклом: урожайность в таком случае повышается в десятки раз.

Всюду мы видели сатурнитов, одетых так же, как и мы, причем они совершенно не производили впечатления сгорбленно трудящихся на своих полях земледельцев, добывающих хлеб «в поте лица своего», как это заповедали земные боги. Наоборот: все стояли прямо, с поднятыми вверх головами и следили лишь за работой машин.

Через несколько минут мы повисли над следующим городом, а позднее — над третьим. Что нас всюду удивляло — это отсутствие каких бы то ни было ветряных мельниц и гидроэлектрических станций. Оставалось предположить только атхмосферное электричество и солнечную энергию, но, несмотря на все попытки, нам не удалось обнаружить ни одного необходимого для этого сооружения или установки. Мы все время ломали себе над этим вопросом голову, но ни к чему не смогли притти и стояли, таким образом, перед величайшей загадкой науки и техники сатурнитов.

По окончании этой воздушной прогулки мы вернулись в город, в котором ночевали, и спустились на одну из площадей. Нас пригласили пересесть в другой меньший снаряд, и мы снова куда-то летели. Профессор весело посмотрел на меня и спросил:

— Куда теперь, как по-вашему?

— Я думаю, что после того, как нам дали возможность отдохнуть и прогуляться, сатурниты попытаются установить какой-нибудь способ взаимного понимания.

— Совершенно верно. Любопытно только знать, как они это сделают…

Яхта вскоре опустилась, и нас ввели в какое-то здание. Пройдя ряд коридоров, мы очутились в помещении, походившем на аудиторию.

— Это — университет! — обрадовался профессор, потирая свои чешуйчатые руки.

Помещение было уставлено небольшими столиками и креслами. Вокруг цилиндрической стены стояли диваны, сама же стена была увешана всякого рода анатомическими рисунками. Три двери, расположенные на расстоянии четверти окружности друг от друга, вели наружу; вместо же четвертой находилось нечто в роде кафедры, над которой возвышался экран. Между диванами стояли прозрачные шкафы, наполненные всякого рода экспонатами и приборами. Свет, как и всюду, проникал с потолка, состоявшего из шестиугольников.

Профессор удивленно оглянулся и пробормотал:

— Но почему же на медицинский факультет? Не собираются ли они нас анатомировать?..

Наши спутники скинули каски, посмотрели на профессора и… рассмеялись. Неужели же они поняли, что он сказал? Я вопросительно взглянул на него.

— Мистер Брукс… это похоже на то, что они… гм…

— М-да!.. — смущенно промычал он, с опаской косясь на своего соседа. — Надо быть, во всяком случае… несколько осторожнее…

Сатурниты взглянули на нас своими умными, проницательными глазами и опять рассмеялись. Все они были, повидимому, еще очень молоды и, видя их веселые, сияющие радостью лица, не могли удержаться от смеха и мы. Профессор схватил одного их них за руку и, обращаясь прямо в упор, воскликнул:

— Скажите же, чорт побери, вы понимаете нас или нет?! Что это за шутки?