Следующий мир

В ответ раздался взрыв хохота… В этот момент в аудиторию вошли пять сатурнитов и знаками пригласили нас последовать за ними на кафедру.

— Сейчас будет экзамен… — шепнул профессор, опускаясь в глубокое кресло.

Вошедшие откинули назад свои каски и, указав рукой на многочисленные экспонаты, улыбнулись. Они хотели, очевидно, сказать этим, что вовсе не собираются зарезать нас. Все опять дружно рассмеялись. Я обратил внимание на особенно высокие лбы, весьма серьезный вид, еще более глубокие глаза наших новых знакомых. Глядя, как солидно и внушительно они поднялись на кафедру, я и впрямь вспомнил период экзаменов.

— Это — профессура…. Держитесь, Брайт, сейчас вам поставят кол… — снова шепнул мне на ухо развеселившийся профессор. — Но что же все-таки сейчас будет? Я прямо изнемогаю от любопытства…

Один из «медиков» всунул руку в принесенный с собою мешочек и вынул оттуда не нож и не скальпель, а только маленькие белые кубики… Окончательно впав в школьный задор, профессор испустил при этом с комической миной глубокий вздох облегчения. Раздался новый общий взрыв хохота. Когда все успокоились, нам подали карандаши и бумагу. Это была самая настоящая бумага прекраснейшего качества — плотная, блестящая и с голубым оттенком.

Наш безмолвный лектор бросил на стол один кубик, затем два, три и так до шести. Затем он убрал их, опять положил один и указал на карандаши. Мы поняли, и профессор вывел на бумаге единицу. То же самое было проделано и с двойкой, тройкой и прочими цифрами. Присутствующие все записали, быстро усвоив наши числа и их десятичную систему. Таким же образом нам преподали цифры и числовую систему сатурнитов, которая оказалась двенадцатеричной. Не прошло и часа, как мы уже успели безмолвно сообщить друг другу все математические действия и символы.

Итак, первый мост между мозгами сатурнитов и людей был перекинут.

— Простая, но гениальная идея, — воскликнул профессор, — начать умственный контакт именно с математики! Если не ошибаюсь, этот способ предлагает Уэльс в романе «Первые люди на луне». Однако я сильно сомневаюсь, чтобы сатурниты читали его прекрасные произведения. Но, — прибавил он, — все еще остается непонятным, почему наши «занятия» происходят в анатомичке!

Вскоре мы поняли это: нам продемонстрировали ряд экспонатов и рисунков из области устройства сатурнитского тела, которое отличалось от человеческого. Так, напр., слепая кишка была значительно короче, аппендикс отсутствовал, а спектр воспринимаемых глазом цветов был несколько шире. Но особенно отличалось устройство уха, наружное отверстие которого было больше, чем у нас. Оно представляло собой полостное кольцо, способное сильно расширяться и настолько сжиматься, что ухо совершенно закрывалось. Гамма слуховых волокон была значительно шире, а нервов — гораздо больше, чем у нас. Сатурниты слышали, очевидно, больше и лучше нас и несравненно лучше различали звуки.

Назначения одного органа мы совершенно не поняли. Это была находившаяся на передней части мозга нервная сетка, прилегавшая к лобной и прикрепленная к височным костям.

— Шестое чувство… — пробормотал профессор. — Вряд ли нам удастся постигнуть его: слепой от рождения — будь он гением — никогда не может понять свет. В этом именно и заключалось мое фантастическое предположение, о котором я говорил вам сегодня утром. Я думаю, что при помощи этого органа сатурниты непосредственно воспринимают мысли и намерения друг друга, обходясь, таким образом, без слов.

После «лекции» нас пригласили обедать.

16. Уроки музыки, пения и английского языка

— Зачем они все это показывали нам? — спросил я в снаряде у профессора.

— Я думаю, что они интересуются устройством нашего тела и хотят нас исследовать. Но чтя в нас ученых представителей человечества и пионеров, прорубивших окно в их мир, они решили ознакомить нас предварительно с их анатомией.

Вскоре мы сидели в огромной столовой, в роде вчерашней, но другой.

— Обратите внимание, — сказал профессор, — что они не пригласили нас к себе домой разделить с ними приготовленную их женами трапезу. Почему же они не сделали этого? Вероятно потому, что у них нет ни кухонь, ни дома, ни жен… По крайней мере, в нашем смысле этих слов. Все это наводит на довольно странные размышления…

Тотчас же после обеда нас опять «повезли», если можно так выразиться, в университет. По прибытии один из молодых провожатых сбросил с себя чешую и нам безмолвно продемонстрировали на живом теле данные объяснения при помощи рисунков и моделей. Затем сатурниты крайне вежливо предложили знаками раздеться и нам. Мы охотно согласились; нас побудило к этому не только понимание руководившего сатурнитами научного интереса, но также и тот исключительный такт, с которым они подошли к этому вопросу.