Следы апостолов

— Как это произошло? — поинтересовался Генрих, склонившись вместе с Эрихом над кюветой.

— Да все просто, — ответил комендант, — мы как раз возвращались с одного оперативного мероприятия, расслабились, уже начали думать, что вечер закончится без осложнений, и тут — на тебе! Спасибо Гетлингу, если бы он не почуял опасность и вовремя не пригнул мне голову к панели, вам бы пришлось отскребать мои мозги со стенок салона и печатать эти снимки в одиночестве… Опа! Ай да мы! Ай да молодцы! — обрадовался Штольберг прорисовавшемуся на фотобумаге изображению. Он вытащил снимок из проявителя, ополоснул его в растворе уксусной кислоты и кинул в ведро с водой на промывку.

— Да и правда, молодцы, — согласился Генрих, — и мы, и Гетлинг, снявший все это, и даже, черт возьми, партизаны, организовавшие нам весь этот кордебалет. Мне кажется, что прими вы участие в какой-нибудь фотовыставке под названием «Остановись, мгновение!», то непременно заняли бы первое место. Хотя, если быть честным, славу положено было бы разделить с Гетлингом.

— Сказать по правде, с Гетлингом и так уже достаточно по-делено, — туманно ответил Эрих, вспоминая о еврейском золоте. Штольберг поводил рукой в ведре с водой, достал оттуда снимок и еще раз внимательно рассмотрел его, как истинный художник, радуясь каждой детали. На снимке были изображены два немного смазанных голых туловища, касающихся босыми пятками поверхности воды. Казалось, что изображенные на снимке Эрих с Генрихом, будто Спасители, обладают способностью к хождению по воде. Облако пыли и падающие в воду пролеты моста на заднем плане, придавали снимку дополнительную динамику.

— Красота, — еще раз полюбовавшись отпечатком, подытожил Эрих и отправил его в фиксаж. — Вам сделать такой? — спросил он у Генриха.

— Лучше два, — ответил Генрих. — И о Гетлинге не забудьте, он тоже будет рад снимку.

— Как же мы Гетлинга забудем, — продолжил Штольберг, — никогда не забудем. Своих спасителей помнят всю жизнь. Он пригнул меня. Затем выстрел, машина в кювете, нехитрый обходной маневр. И вот уже охотник сам попадает в капкан.

Сейчас я вам покажу этого Робин Гуда, — Эрих протянул в увеличителе пленку и тут же вернул ее назад, — впрочем, еще дойдем до него. Нужно еще несколько снимков у руин моста сделать. О таких, как Гетлинг, и сложена пословица — в огне не горит в воде не тонет. Он настоящий мастер своего дела… А вот и наш кадр, полюбуй-тесь, — произнес Штольберг, болтая в проявителе фотографию с изображенными на ней Гетлингом и Тычко… — А вот и еще одно фото, видите, как наш подопечный поступает со своим товарищем? — Эрих продемонстрировал Генриху следующий кадр, не вдаваясь в подробности о его постановочное™, — каков, красавец! Да?

Генрих увидел стоящего в профиль партизана наводящего «Вальтер» в голову сидящего у сосны крестьянина.

— Мерзкий кадр. На вид — типичный украинец, нос картошкой, глаза хитрые, — внимательно разглядев снимок, предположил Генрих.

— Утверждал, что поляк. Звать Адам Ковальчик, — ответил Штольберг, — но я ему не поверил. Пожалуй, соглашусь с вами, больше на хохла смахивает. А вы что, специалист по антропологии?

— Угадали. Это одна из моих любимых наук. У меня по ней даже пару статей опубликовано в научных журналах. Надеюсь, злодей уже мертв, как и эти его товарищи, которых он пристрелил? — продолжил свои предположения Генрих.

— Почему мертв? Очень даже живой и поющий нам песни. Давайте не будем о грустном, — Эрих прервал разговор, словив себя на мысли, что начинает болтать лишнее. — Я вам не говорил о том, что утонули мои документы? Да, да, уже два дня, как я ощущаю себя клошаром. Новое удостоверение должны привезти вечером, вместе со стеклами к вашему «Адмиралу». Автомеханикам работы на час, и ваша машина будет как новенькая, уверяю, что ваш доктор ничего не заподозрит.

В соседней комнате раздался телефонный звонок.

— Опять эти болваны из Барановичской канцелярии, никогда бы не подумал, что сделать дубликат офицерской книжки такая проблема. Сейчас буду им зачитывать свою автобиографию, метрические данные и прочую, не представляющую ценности ересь. Подождите меня немного здесь, вы как-то обещали мне рассказать, что такое фотографика. А заодно я еще и перекурю на свежем воздухе, а то здесь нечем дышать. Всего пять минут. Прикройте, пожалуйста, снимки в кювете с проявителем, чтобы не засветить. Да иду я уже, иду, — обращаясь к назойливому телефону, недовольно произнес Эрих.