Следы говорят

В лесу всегда надо стараться быть незаметным и первому подмечать, что творится

кругом. Так я и делаю.

Мягко шагая вдоль ручьевины, бесшумно обхожу залитую водой низинку, желтеющую

цветами калужницы. По привычке зорко исследую редкий ольшаник. Показалось мне – бурое

пятно шевельнулось меж стволов... Да, что-то живое копошится... Вепри!

Два тяжелых коротконогих зверя, в длинной темносерой щетине, роются в мягкой почве,

чавкают и время от времени неподвижно затихают, слушают. Очевидно – кабан и свинья.

Меня немного удивило, что ночные животные кормились днем. Наверно, проголодались

после перехода и теперь «пашут», ворочая глыбы земли и добывая корневища. Вот кабан

подошел к большой валежине, повозился, подсунул под неё длинное рыло... Батюшки, какая

силища! Как двинул осиновую колодину огромной головой, так и перевернулась она на

другой бок. Секач ищет под ней личинок, лягушек, змей или мышей.

Хотелось мне ближе подойти, но секач «гукнул» тревожно – и как не бывало свиней.

И в других районах нашей области были обнаружены места кормежек диких свиней.

Надо думать, война вынудила кабанов кочевать на многие сотни километров. Эти звери

умеют применяться к новым условиям жизни: ведь они сохранились ещё от третичной

фауны, пережив многих, давно исчезнувших животных. Уже первобытные охотники

ополчались на вепря и, не страшась его клыков, гнали зверя на скрытую яму или, затаясь у

тропы, поражали его каменным острием копья.

ЛЕДОВАЯ ОХОТА

Как только на взморье образуются промоины или проталины и мощные удары невских

волн начнут отталкивать кромку льда, обнажая воду у побережья, – речные, или красные, и

морские, нырковые, утки – тут как тут.

Речных уток легко узнать: кормясь на травянистых отмелях, они кувыркаются хвостом

вверх и стоят торчком над водой, шаря клювом по дну. Морские утки – другое дело. Они

ныряют за пищей на большую глубину и исчезают с глаз.

Разноголосые и шумливые «переселенцы» летают, плавают, ныряют, отдыхают, кормятся

после долгого и трудного пути на родину. Пролетные погостят и устремятся дальше на север,

на карельские озёра, к берегам океана, а прилетные до поздней осени остаются в камышовых

зарослях на Знаменке под Лиговом, на Юнтоловке под Лахтой, всюду, где шумят прибрежные

тростники.

Весною неудержимо влекут к себе лесные просторы, и многие охотники отправляются на

боровую дичь. Но есть любители суровой морской охоты среди синих льдов и белых торосов.

Радостно на зорьке, невдалеке от своего родного завода, на берегу Финского залива,

услышать лебединую песнь кликуна: «Клу-клу-ру, клу-ру-ру-ру», гусиный гомон, звонкую

перекличку казарок, кряканье уток, свист куликов.

На маленьких челноках смело лавируют охотники в промоинах и ледяных разводьях.

Изменчива погода на взморье. По едва уловимым признакам надо угадывать капризы

северной весны, направление ветра, движение льдов. От этого зависит и лёт птиц и успех

охоты. Перемену погоды – не прозевай! Бывали случаи: задремлет охотник в челноке на

стародеревенских отмелях, а проснется под Котлином.

Охотничья изобретательность создала особый чёлн – маленькое, опалубленное с носа и

кормы суденышко на одного-двух человек, подвижное и легкое. Оно не зарывается носом в

волну и устойчиво при стрельбе. Сверху челн затягивается палаткой с откидной дверцей –

тут не страшен ни холод, ни дождь. Защитная окраска так маскирует суденышко, что при

умелом подъезде оно не вызывает подозрений даже у осторожной кряквы. Оборудован

челнок парой вёсел, шестом для отталкивания, правилкой, багорчиком и якорьком-кошкой.

На таком судне можно на скорую руку приготовить обед и чай, лишь бы был примус.

На челне помещается всё снаряжение, чучела разных уток и подсадные утки. Хорошие

подсадные, выведенные скрещиванием дикой кряквы с домашней уткой, славятся в

охотничьем мире. На лапу подсадной утке прикрепляют ремешок – «ногавку», к нему –

шнурок, а на конце его груз, чтобы утка не улетела, когда её выпускают на воду. Кричит она

усердно. Сначала подает позывные сигналы, голосисто и протяжно извещая о своем

присутствии, потом, заметив зорким глазком диких сородичей, сразу меняет тон: хлопотливо

и часто покрякивая, ласковой скороговоркой приглашает подсадная гостей присесть на

минутку...

Ещё затемно челнок скользит среди льдов на взморье, – идет подготовка к утренней

«стойке». Выставляют чучела речных уток – кряковых и других, отдельно от нырковых –

гоголей и прочих. К чучелам подвешены грузила – свинчатки или камни, чтобы течением не

уносило их. Выпускают на воду и подсадную. Обрадовалась утка родной стихии,

охорашивается, купаясь, промасливает перья, чтобы не намокли, бормочет.

Скоро утро. Затихла крикуха, вслушивается в шорохи, посматривает вверх и по

сторонам, но пока молчит, – а пора бы ей подать голос.