Следы империи. Кто мы — русские?

В древности понятие «секта» применялось по отношению к любым философским, религиозным убеждениям. Даже когда появилось христианство, его во многих документах называли языческой религией. Тех римлян, которые отвергли язычество и стали христианами, то есть ушли из секты язычества и перешли в секту христианства, считали поправшими веру предков. Но прошлое предков и многовековые традиции — это еще не гарантия того, что убеждения истинны. Вот почему в христианстве со временем возникли сомневающиеся люди. Они говорили: «Ну, хорошо, а где же моя свобода? Где мой осознанный выбор? Я же должен следовать именно тому, что считаю нужным, а не тому, что почитали мои предки». Эта драма и привела к кризису всего христианского мира, когда на месте христианской церкви возникло сектантское движение, которое можно назвать протестантизмом, реформацией. Образовались сотни, тысячи деноминаций и разных религиозных направлений, вызванных одним-единственным стремлением — свободного, не навеянного древней традицией, выбора убеждений, и в этом был главный вызов христианству.

В чем, например, уникальность современного положения русского народа? Мы прошли через XX век, когда наши родители фактически были отлучены от христианской традиции, и мы возвращаемся к ней осознанно, делая свой собственный выбор. Это, кстати, объясняет, почему так мало сект в современной России.

Когда меня просят рассказать о борьбе с сектантами, я всегда отвечаю, что не борюсь с сектантами, а борюсь с сектами и борюсь ЗА сектантов, потому что сектанты — это обманутые люди, наши сограждане, которых при помощи лгунов вовлекли в нечеловечную организацию.

Александр Леонидович Дворкин,

историк, богослов, исследователь современного религиозного сектантства

Почему церковь не пользуется теми же технологиями, что и секты, для привлечения верующих? То, что позволено сектантам, запрещено православным христианам — нельзя манипулировать, обманывать, заманивать и главное — потакать твоим слабостям. Если церковь ведет человека, то только вверх, и она требует, чтобы он сам туда шел. Это невероятно трудно, но этот путь легко совершенно четко отделить от пути, который свойственен сектам. И если человек обладает внутренним разумом, то сразу видит, что его соблазняют, говоря, что он будет богат и успешен. Преодолевать соблазны, расти над собой — это вызов, это путь войны, который свойственен христианству.

У Православия сейчас, конечно, есть миссионеры, катехизаторы, группы, которые привлекают людей в приходы. И если эти технологии возобладают, то Православие тоже станет сектой, а не Церковью Христовой. Такая пропаганда — не наш путь.

Роман Николаевич Лункин,

религиовед, кандидат философских наук, руководитель центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН

Нужно обязательно помнить опыт прошлых веков и остерегаться современных сект. Те же самые скопцы на сегодняшний день — это абсолютно зеркальная история с так называемыми новыми коммерческими сектами. Это система, которая построена на сетевом маркетинге, где главный доход получают не за счет продажи товаров, а за счет вербовки новых членов. Вербуешь нового — получаешь от него процент.

«Бог есть любовь», и любовь Господня бескорыстна к любому человеку, и солнца свет для всех: и для праведников, и для грешников. Как сделать так, чтобы нам эту истину удержать от гибели?