Следы империи. Кто мы — русские?

Сколько весит тяжелое артиллерийское орудие? И способно ли человеческое тело вынести эту ношу? Вряд ли думал об этом простой русский солдат Гаврила Сидоров, когда ложился в ров, под колеса тяжелой пушки, чтобы его товарищи могли переправить орудие на другую сторону.

Этот подвиг вошел в историю под названием «Живой мост». Во время Русско-персидской войны в начале XIX века маленький отряд полковника Карягина числом всего в 493 человека несколько недель сражался с персидским войском в кавказских горах. 500 русских спартанцев против 20 тысяч отлично вооруженных персов. Было все — и круговая оборона в лагере из выстроенных в круг обозов, и дерзкие вылазки в тыл врага с рукопашной и захватом персидских пушек, и отчаянные маневры среди горных вершин. Когда их осталось всего 175, голодных, измученных непрерывным двухнедельным боем, путь отряду преградил ров, непреодолимый для орудий. И тогда Гаврила Сидоров, а с ним еще трое неизвестных бойцов без слов легли в яму, выстелив своими телами дорогу к спасению товарищей. Тяжелые пушки прошли прямо по их спинам. Живыми встали изо рва только двое. Гаврила Сидоров не выжил, но легенда об этом подвиге пережила столетия.

Неизвестно, знал ли о нем 18-летний мальчишка-кадет Константин Трубецкой, когда, тяжело раненный на Перекопе во время отступления Белой армии, уступил товарищу место в последней санитарной подводе и остался умирать на передовой. За Отчизну, за Веру, за други своя — это было у него в крови. Он лишь успел передать письмо родным:

«Милые Папа и Мама, спасибо Вам за все, что Вы мне дали. Ради Бога не плачьте обо мне. Все в руках Божиих. Я страшно рад за такое дело положить жизнь. Верю в Царствие Небесное…»

Наша история помнит еще немало случаев, когда русский воинский дух поднимался на беспримерную высоту. Именно о таких победах великий Суворов сказал: «Не руки, не ноги, не бренное человеческое тело одерживает победу, а бессмертная душа. И если душа воина велика и могуча, не предается страху и не падает на войне, то и победа несомненна!»

Дух патриотизма вне времени

Вспомните конец 80-х — начало 90-х годов, когда Советский Союз был на последнем издыхании. Люди были разочарованы: одни ждали краха великой державы с нетерпением, другие — с ужасом. Как тогда служил человек, носивший погоны, дававший присягу? Правила, установки, что такое хорошо, что такое плохо, все традиции, вся система координат — вдруг все летит в тартарары и ломается. Вот что сказала в связи с этим премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер в те годы: «Русские всегда были великими воинами, и я не понимаю, кем они хотят стать теперь». Как вообще мы смогли пережить то страшное время, когда понятие героизма, патриотизма подвергалось шельмованию?

Мы пережили его благодаря нашему духу. Это генетический потенциал, который заложен в нашем народе, в наших мужчинах, он сыграл определяющую роль. Наши военные всегда служили делу, а не деньгам — в этом наше отличие. Мы, русские, служим Родине, и наша задача в первую очередь выполнить свой воинский долг, быть верными присяге. Ведь воин — это защитник. И быть воином, а тем более великим воином — это величайшее звание, которое человек заслуживает.

90-е годы — это один из страшных переломных периодов в нашей истории. Такая же ситуация, в какой-то степени, сложилась и в начале XX века, когда погибала Российская империя. Но необходимо отметить принципиальное отличие позиции русского офицерства в 1917 и в 1991 годах. Тогда, в 1917-м, Николай II своим отречением освободил офицеров от присяги — они присягали именно императору. И тогда в русской армии, в том числе и среди офицерства, начался настоящий хаос. Генерал Антон Иванович Деникин так описывал это время: «В Москве, Петрограде и Киеве — Правый Центр звал офицеров для спасения монархии и Родины в свою организацию, покровительствуемую теми, кого офицерство считало заклятыми врагами России — немцами; Савинковский союз — в свои отряды „для защиты Родины и свободы“ — свободы, олицетворяемой идеалами Савинкова; Союз Возрождения — в свои московские и местные организации для спасения революции и страны, Заволжские социалисты — для защиты Учредительного собрания…». А в 1991-м году никто не освобождал военных от присяги, и они обязаны были выполнять свой долг.