Следы на снегу (Художник М. Рудаков)

«Да… — подумал он. — Достать вторую такую вазу неплохо, но очень трудно. Дела идут так, что побывать вторично в Северной Корее, видимо, не придется. А жаль, очень жаль. Ваза действительно стоящая и может служить украшением любого дворца. И как я тогда прохлопал?»

Пенная струя пива полилась из бутылки в стакан. Эдсон обвел прищуренными серыми глазами небольшой, но очень шумный зал, заполненный летчиками разных национальностей, и поморщился. Скучища неимоверная! И что только находят люди в картах? Непонятно.

Вспомнив, что его должен ожидать майор Даверс, Эдсон поднялся, бросил на стол бумажку и покинул ресторан.

Выйдя на воздух, он остановился на мгновение, ослепленный блеском лучей заходящего солнца. Гладь Японского моря отражала синеву неба и зыбкую солнечную дорожку. На дальнем рейде четко вырисовывались контуры военных кораблей. В прозрачном синем воздухе кувыркались белые голуби, и где-то далеко авиационный мотор напевал свою монотонную песню. Торопливо бежали на запад, видоизменяясь на ходу, курчавые облака, и края их горели светло-оранжевым пламенем.

Эдсон застегнул кожаную куртку и быстро сбежал по шатким ступенькам широкой деревянной лестницы вниз к морю.

Он не хотел опаздывать, не любил, чтобы его ожидали, и, зная, что берегом скорее можно дойти до аэродрома, зашагал по протоптанной летчиками узенькой дорожке.

С моря дул легкий западный ветерок. Небольшие волны лениво набегали на песчаный берег, облизывали его и откатывались назад.

Эдсон шел, переваливаясь с боку на бок и наступая на собственную тень.

Мысленно он подводил итог сегодняшнему дню, а потом перешел к предстоящему разговору с Даверсом.

«Это же норовистая лошадь! — рассуждал он, размахивая на ходу руками. — Трудно знать, когда и какой ногой она брыкнет. И, собственно, что он мне? Почему я должен с ним церемониться? Я вольная птица и плевать на него хотел. Не сговоримся — брошу все к чертям и улечу. А нет, так возьму и захвораю. Еще лучше. Пусть тогда повертится и походит вокруг меня». Эта мысль пришла в голову неожиданно и стала сосать его всю дорогу, как пиявка.

Нарастающий звук мотора отвлек Эдсона от размышлений. Он повернулся. С юга тяжело и низко плыл транспортный самолет.

«Айзек прилетел», — отметил про себя Эдсон и остановился, следя глазами, как самолет выпустил шасси, выровнялся и пошел на посадку.

На аэродроме шла обычная жизнь. Техники и мотористы возились у машин с откинутыми капотами, что-то подкручивая и подвинчивая, сновали бензозаправщики, выруливали на старт самолеты, постукивал электродвижок на радиостанции. Из рупора лились звуки грустной японской песенки. Японцы-грузчики, вытянувшись в длинную подвижную цепочку, таскали на склад квадратные белые ящики. Когда у машины Айзека улеглась пыль, Эдсон направился к ней. Все равно по пути.

Маленький, с плутовским румяным лицом, кругленький и весь как бы обтекаемый, Айзек стоял у самолета и заносил что-то в свой коммерческий блокнот.

Перед ним на траве лежали кожаные перчатки.

— Айзек? — приветствовал его Эдсон.

— Да, в этом я почти убежден, — весело отозвался тот.

«Никогда не унывает, как мальчишка…» — с завистью подумал Эдсон и спросил:

— Опять желтомордых привез?

— На этот раз нет. Своих ребят. Отвоевались. Двое в пути приказали долго жить.

— Да… — протянул Эдсон, не зная, что сказать.

— Вот тебе и да. Так вот и мы, летаем-летаем и долетаемся. Одного сегодня видел, ну прямо кочерыжка, а не человек.

Эдсон задержался около Айзека, чтобы переброситься несколькими словами, и спросил:

— Как у тебя эта неделя?

— Неплохо. На четыреста долларов больше.

Эдсон потоптался на месте, покачал головой и затем сказал:

— Везет тебе, в рубашке родился.

— Ха-ха-ха… — закатился Айзек. — Уж кто бы говорил, только не ты. Тебе нечего прибедняться. За сегодняшний ночной вылет ты отхватишь раза в два больше, чем я за всю неделю. Я-то ведь знаю, куда ты готовишься, — и Айзек лукаво подмигнул.

Эдсон промолчал и подумал:

«Вот же проныра! Как он узнал? Ведь Даверс говорил, что об этом не знает ни одна душа».

Айзек хлопнул Эдсона по плечу и, опять подмигнув, добавил:

— Теперь, парень, сохранить тайну трудно. Не такие времена пошли. Необычный рейс требует и необычных приготовлений. Сразу в глаза бросается.

Чтобы перевести разговор на другую тему, Эдсон громко спросил:

— Что нового за вторую половину дня на тридцать восьмой?

Айзек безнадежно махнул рукой.

— Китайские добровольцы отрезали нашу роту и начисто искромсали. У Петерса не вернулись три машины. Тома на моих глазах сбили зенитки, и он воткнулся прямо в землю. Крепс сделал вынужденную на их территории… Хватит?

— Вполне, — сказал Эдсон и тоже махнул рукой. Беседу надо было кончать, он пожелал успеха приятелю и направился через аэродром к домику майора Даверса, стоявшему в конце первого проулочка.

Ветерок покачивал открытую дверь дома, и она скрипела при каждом движении. У самого порога стояла бочка с протухшей дождевой водой. Эдсон сплюнул и по грязной цыновке через узенький коридор прошел внутрь домика, сильно пригнувшись на пороге.