Следы ведут в пески Аравии (второе издание)

Он сразу же заметил, что жители Маската очень сдержанны и немногословны, не курят и не пьют, все носят одинаковые одежды. Представителей знати отличают лишь несколько более роскошный тюрбан да сабля или кинжал за поясом. Из европейцев город посещают одни англичане, изредка приплывающие по торговым делам. Никаких грабежей в городе, видимо, не бывает: товары лежат перед лавками прямо на улице неделями, в то время как ночи в Маскате темные — без фонаря не пройти. К чужестранцам любого происхождения и вероисповедания оманцы относятся с предупредительной вежливостью, если, разумеется, те не нарушают законов их страны. Да, Нибур понял это уже давно: только уважая обычаи людей, среди которых ты находишься, можно постичь их психологию, узнать их быт и нравы. Разве не внушал он этого всегда своим спутникам?

Впервые за все путешествие по Аравии Нибур увидел уличных женщин, одинаково охотно готовых услужить как мусульманам, так и «неверным». Впоследствии он узнал, что любого индийца, еврея или христианина, застигнутого у мусульманки, насильственно обращают в этом краю в мусульманскую веру.

Город выглядел хорошо укрепленным: он был обнесен стеной, на которой стояли пушки. Внимание Нибура привлекли две церкви, построенные португальцами; теперь в одной из них расположился губернатор, в другой разместились склады. Дома в городе бедные, мечети даже без минаретов, так как ибадиты, населяющие город, проповедуют аскетизм, и прежде всего в культовых постройках.

В Бомбее Нибуру говорили, что в Маскате никогда не бывает дождей. При нем дожди шли непрерывно. Он мечтал отправиться сушей в глубь Омана, но ему отсоветовали: на это не рисковал еще ни один европеец.

19 января 1765 года на английском судне он отправился дальше. Через несколько дней миновали Ормузский пролив. Персидский залив встретил их бурей. Нибур, уже привыкший к штормам, спокойно регистрировал изгибы иранских берегов, мимо которых они проходили.

4 февраля достигли порта Абушехр[14]. Судно стало на рейде в 2 милях от города. На шлюпке Нибура отвезли на берег. Летом здесь стоит страшная жара, зимой идут дожди. Нибура встретили град и холод. Горы, окружающие город, были покрыты снегом. он определил широту гавани — 28°59′, поговорил с местными жителями, узнал, что из Абушехра в Европу идет много иранских товаров — шерсть, шелк, вино, розовое масло.

На следующий день в гавань вошло еще одно торговое английское судно — из Басры. На нем были только четыре европейца: капитан, двое рулевых и боцман, остальные погибли во время плавания, и капитан набрал команду из арабов и индийцев, за что впоследствии жестоко поплатился, ибо арабы оказались пиратами. Позже Нибур узнал о печальной судьбе этого судна. Отплыв из Абушехра в Бомбей, оно штормом было прибито к острову Кейс (Киш). Капитан послал рулевых на остров за питьевой водой, а в их отсутствие пираты убили его и боцмана, перерезали всех индийцев и захватили судно. Отойдя от берега, они поняли, что управиться с ним не смогут, так как ни один из них не владел искусством судовождения. Тогда они спустили на воду шлюпки, погрузили в них все — найденные на судне деньги и товары и уплыли. Рулевые, вернувшись с водой и не обнаружив судна, разыскали шейха острова Кейс и пожаловались ему. Шейх послал вдогонку грабителям вооруженный бот. Пиратов догнали, схватили, отрубили им головы и привезли шейху награбленное. Узнав об этом, другой, более знатный шейх велел отдать все деньги и товары ему, но и он вынужден был разделить добычу с правителем острова Ормуза. В результате владельцам так ничего и не досталось.

В эти дни богатый английский купец Джарвис готовил караван в старинный иранский торговый город Шираз. 15 февраля Нибур, наняв лошадь, двинулся в путь вместе с остальными. Посещение Ирана не предусматривалось инструкцией короля Дании, но Нибур не мог не осмотреть развалины Персеполя — столицы древней Персии, всего в 7 милях от Шираза.

В дороге Нибур варил себе еду сам. Однажды, раздобыв курицу, он хотел ее зарезать. Взяв нож в руку, он при этом случайно повернулся лицом к югу. В тот же момент несколько мусульман с угрожающим видом двинулись к нему. он кинул нож и замер, не понимая, в чем дело. Оказалось, что христианин, убивая живое существо, не должен смотреть в сторону Мекки…

Как-то ночью Нибура разбудил отчаянный крик. Нибур вскочил и вгляделся в темноту. Повсюду лежали и сидели люди, по никто даже не пошевелился. А вопли звучали истошно, заглушая тихий разговор погонщиков и ржание лошадей. Равнодушие окружающих поразило европейца. Никогда еще он не чувствовал себя столь одиноким. Этот страдальческий голос разрывал сердце. Он не выдержал, побежал в сторону крика и увидел человека, который выл и при этом колотил себя по голове, по груди и по ногам.

— Кто это? — спросил Нибур сидевшего у костра погонщика.

— Ахмед.

— Какой Ахмед?

— Ахмед.

— Почему он кричит?

— Брат умер, тоже погонщик, — равнодушно ответил тот и отвернулся.