Следы ведут в прошлое

Елена Корнеевна сказала правду. Крячко и прежде пил, но не так часто и меньшими дозами. Тогда ей, молоденькой девчонке, только попавшей из села в город, это даже нравилось – приходилось часто бывать в компаниях, посещать рестораны. Лена была девушкой привлекательной, и многие мужчины, обычно после обильных возлияний, на все лады расхваливали ее красоту, а заодно и ум. Это не могло не нравиться девушке, и кружило ей голову не меньше самого крепкого вина. А время между тем шло. Лена и не заметила, как ее муж превратился в заурядного алкоголика. Он настолько опустился, внешне и внутренне, что Елена Корнеевна стала стесняться показываться с ним на людях. А когда лет шесть тому назад ее назначили директором ресторана «Золотой колос» и она, таким образом, стала своим человеком в «высшем свете» Бережанска, то и вовсе приуныла. Только тогда она по-настоящему поняла, какой совершила когда-то опрометчивый шаг, выйдя замуж за Крячко, и стала подумывать о том, как бы исправить ошибку молодости и найти себе другого, более подходящего спутника жизни. И нашла.

– А теперь я живу с другим, – просто, без жеманства продолжает Бондарук. – Вам, наверное, нужно знать фамилию моего второго мужа?

– Желательно, – кивает головой Галич, хотя и без того знает, кто ее муж.

– Бондарук Алексей Дмитриевич.

– Где-то я уже слышал это имя… – морщит Галич лоб, будто и впрямь пытается что-то вспомнить.

– Вполне возможно. Его многие знают, – в голосе Елены Корнеевны слышатся теплые нотки. Нет сомнения, что своего нового мужа она любит и гордится им. – Он работает директором винзавода.

– Теперь вспомнил, – оживляется капитан. – Так, значит, это ваш муж… Я видел его сегодня в заготконторе райпотребсоюза. Отсюда следующий вопрос, Елена Корнеевна. Между вашими… простите, между Бондарук и Крячко были только деловые отношения?

– Не только, – подумав самую малость, говорит собеседница Галича. – Представьте себе, что между ними были самые приятельские отношения. А раньше они были даже большими друзьями.

– Странно, – недоумевает Галич. – Признаться, у меня как-то не укладывается все это в голове.

– Ничего странного, – пожимает плечами Бондарук. – Степан Васильевич не мог не понимать, что виноват во всем он один и что жить нам вместе не было больше смысла. И потом… одному ему стало даже лучше: никто не мешает, живи, как заблагорассудится. Да и как мужчина он… Сами понимаете.

– У него были друзья?

– Настоящие вряд ли. Дружки по выпивке, конечно, были.

– А враги?

– Не знаю.

– Стало быть, вы никого не подозреваете?

– Нет.

– Вы знаете мужчину – лет тридцати, среднего роста, брюнет, – который несколько раз наведывался к Крячко?

– Нет, – подумав самую малость, отвечает Бондарук. – Такого среди знакомых Степана Васильевича я не встречала.

– А сами-то бывали у него после того, как развелись?

– Случалось, – спокойно отвечает Елена Корнеевна. – Мы ведь разошлись мирно, без традиционных скандалов и все это время относились друг к другу по-хорошему. Иногда я приносила ему что-нибудь из продуктов. Степан Васильевич был крайне непрактичным человеком. Я имею в виду его быт, – поясняет Бондарук, перехватив недоуменный взгляд капитана. – Питание и все такое…

– Понятно. Если это так, то вы должны знать, какие вещи, дорогие, имеется в виду, были в квартире Крячко.

– Более-менее.

– В таком случае, Елена Корнеевна, вы должны нам помочь, – мягко и вместе с тем настойчиво говорит Галич. – Вам придется поехать со мной на квартиру Крячко, чтобы посмотреть, все ли его вещи на месте. Это очень важно, – подчеркивает капитан, заметив на лице Бондарук недовольную мину. – У нас есть подозрение, что Крячко удавили с целью грабежа.

– Что же вы мне сразу не сказали об этом? – вскидывает на Галича оторопелый взгляд Елена Корнеевна. – Неужели сосед?

– Вы о ком?

– Да есть там один… алкоголик. На первом этаже живет. Сидел в тюрьме за грабеж. Такой за стакан водки на все способен. Между прочим, не раз цеплялся к Степану Васильевичу, требовал, чтобы тот угощал его… – Бондарук умолкает, затем решительно говорит: – Хорошо! Отдам только кое-какие распоряжения, и минут через десять можем ехать.

9

В дежурке, за засиженным мухами окошком, откинувшись на спинку стула, дремлет вахтер, сухонький старик с небритым лицом, в надвинутой на глаза кепке. Решив не будить вахтера, высокий Галич легко перешагивает через вертушку, обязательную принадлежность каждой проходной, и попадает на территорию винзавода.

Директорский кабинет представляет собой продолговатую комнату, в дальнем конце которой стоят по углам небольшой письменный стол и громоздкий сейф. Через весь кабинет тянется зеленая ковровая дорожка. Вдоль стен несколько стульев.

За столом, склонившись над бумагами и попыхивая сигаретой, сидит тот самый седовласый мужчина, которого Галич видел в кабинете Крячко. Первое, что бросается в глаза капитану, это белая повязка на кисти правой руки хозяина кабинета. Директор вопросительно смотрит на гостя и лишь после того, как тот представляется, приподнимается и указывает на ближайший стул.