Следы ведут в прошлое

Старания капитана не пропадают даром. Носатый чешет затылок и, прикинув что-то в уме, советует:

– Ты вот что… Пока еще есть время, бери такси и гони в ресторан «Золотой колос». В прошлый раз я привез им из Одессы ящик «Наполеона». Может, осталось что-нибудь… Спросишь Игоря. Он экспедитором там.

– Спасибо, друг, за совет! – благодарит Носатого Галич и идет к выходу.

25

В отличие от остальных шести бережанских ресторанов, обосновавшихся в самых людных местах города, «Золотой колос» приютился на окраине, в тихом укромном местечке на берегу сонной Луговицы. Вывеска этого ресторана более чем скромная, его окна по вечерам плотно занавешены тяжелыми гардинами, там не слышен грохот и визг современной музыки. Оркестр в «Золотом колосе», конечно, есть. И не плохой. Но играет он музыку тихую и мелодичную, располагающую к неторопливой приятной беседе. И тем не менее, несмотря на столь неудачное «географическое» расположение ресторана и некоторую старомодность, его коллектив из квартала в квартал перевыполняет план, получая за это премии и переходящие Красные знамена, а портрет директора Бондарук Елены Корнеевны вот уже пятый год не покидает городской Доски почета. И все потому, что этот ресторан из-за его неприметности и уединенности облюбовала местная элита, начиная от экспедиторов и завбазами и кончая ответственными работниками обкома и облисполкома.

Понятно, что такой ресторан снабжается лучшими продуктами и напитками и работают в нем искусные кулинары и самые красивые официантки. А его посетители, если уж делают заказы, то, во всяком случае, не на десятку. Отсюда план, премии, переходящие знамена…

В ресторан «Золотой колос» лейтенант Сванадзе попадает поздним вечером, когда Бережанск окончательно погружается в синие вечерние сумерки. Впрочем, вряд ли кому придет в голову, что этот слегка пучеглазый, «в меру упитанный» грузин в дорогих голубых джинсах, тонком светло-коричневом замшевом пиджаке, черной рубашке, с модной сумкой через плечо – инспектор уголовного розыска. Его скорее можно принять за одного из тех предприимчивых и шустрых молодых людей с заметным кавказским акцентом, которые стоят за прилавками бережанских базаров, торгуя лимонами, мандаринами, апельсинами и прочими вкусными, полезными и необыкновенно дорогими дарами благословенного юга.

Вместо того чтобы, следуя примеру штатных посетителей ресторана, войти через парадный вход, Сванадзе направляется к черному ходу. Сперва он попадает в маленький дворик, затем – в небольшой неосвещенный коридорчик и, наконец, оказывается в другом, длинном и освещенном коридоре, в который выходят сразу несколько дверей.

По коридору, катя перед собой тележку с грязной посудой, проходит коренастая конопатая девушка в белом чепчике, из-под которого выбивается прядка рыжих волос.

– Послушай, красавица! – останавливает ее Сванадзе. – Подскажи, дорогая, где я могу увидеть Игорька?

– Какого Игорька?

– Как какого? – таращит глаза Сванадзе. – У вас что, десяток Игорьков?

Лейтенант, конечно, давно успел узнать фамилию экспедитора ресторана «Золотой колос» – Потурай Игорь Михайлович. Знает он также, сколько тому лет, где он живет и все такое прочее. Но не будет же он рассказывать все это девушке. Откуда может знать такие подробности грузин, впервые сюда попавший?

– А-а! – догадывается девушка. – Так вам, наверное, Игорь Михайлович нужен!

– Конечно, он! А то кто же?

– Сейчас я позову его.

Через минуту девушка возвращается и говорит нараспев:

– Он скоро выйдет.

– Спасибо, дорогая! – успевает бросить ей вдогонку лейтенант.

А еще через минуту появляется среднего роста поджарый мужчина в коричневом костюме, поверх которого накинут белый халат. Лицом он похож на жука-долгоносика: темнокожий, черноволосый, остроносый, с тонкими усиками и круглыми, напоминающими ягоды терна, глазками. Идет он не спеша, пристально вглядываясь в лицо незнакомца, как бы силясь загодя определить, с чем тот пожаловал.

– Это вы меня спрашивали? – небрежно роняет Потурай. По-видимому, он все-таки догадался, что нужно этому пижонистому грузину.

Сванадзе прикладывает к сердцу руку и, сотворив на лице виноватую мину, говорит сбивчиво, но напористо:

– Извыны, друг, что побэспакоил! Просба у мэнэ к тэбэ балшой: дастань, дарагой, бутылачка «Напалэон». Пазарэз надо! Дэвушка, панымаешь, такой капризный попался – давай, гаварит, «Напалэон»! Выручи, дарагой!

Между прочим, русским и украинским языками лейтенант Сванадзе владеет свободно. Случается, самые придирчивые ревнители родного языка, услышав русскую или украинскую речь Сванадзе, раскрывают от удивления рты: грузин, а как шпарит по-нашему! И дело тут вовсе не в каких-то особых способностях лейтенанта к языкам. Просто он считает, что стыдно не знать языка народа, среди которого живешь и чей хлеб жуешь. Однако, когда нужно, он может говорить и с акцентом…

– Какой еще «Наполеон»? Откуда он у меня? – недоумевает Потурай. – И вообще… Как ты сюда попал? Если увидит директор…