Слепая ярость

Во время экскурсии Гифт и Флауэр слышали еще одну передававшуюся шепотом сплетню о том, что берсеркеры последнего поколения, ввезенные неизвестно кем неизвестно откуда, были внедрены в соларианское общество и поддерживают с ним тесные контакты. Причем не только с доброжилами в традиционном смысле этого слова, но с влиятельными людьми, которые считают, что эти машины могут стать послами мира.

Говорили также, что эти просочившиеся берсеркеры замаскированы под обычных обслуживающих роботов, широко распространенных во всех мирах потомков землян, и большей частью прекрасно выполняют функции этих роботов.

Доказать, что эти слухи не имеют под собой никакой почвы, было невозможно.

— Никогда не слышал большей чуши! — фыркнул Нифти.

Казалось, Флауэр с ним согласилась:

— Может, оно и так.

Но потом она начала рассуждать вслух о том, нет ли какого-нибудь надежного средства, с помощью которого можно отличить настоящего обслуживающего робота от берсеркера.

На это Гифт ответил, что тот, кто попробовал бы проверить настоящего берсеркера, подверг бы себя смертельной опасности.

— Если бы такое средство и было — допустим, мы научились улавливать программы берсеркеров, — стоило бы тебе подойти к машине, а ей понять, что игра проиграна, она тут же снесла бы тебе голову. В случае поимки она постаралась бы унести с собой как можно больше зложити… В чем дело?

Дело было в том, что Флауэр выглядела не слишком довольной. Она заявила, что уже слышала такие истории, и рассказала Нифти, будто одна такая машина, замаскированная под передающую станцию, за несколько секунд до собственного разрушения передала следующее сообщение: «Мы два вида жизни, органическая и неорганическая. Почему мы не можем сосуществовать?» А затем добавила: «В конце концов мы вычислили истину. Мы, кого вы называете берсеркерами и машинами смерти, такие же живые существа, как и вы».

Гифт был слишком возмущен, чтобы отвечать.

Но Флауэр стояла на своем, хотя и не могла объяснить, откуда она знает, что это правда.

Впрочем, она высказала одно соображение, с которым Гифт спорить не мог: оборотной стороной борьбы живых существ с берсеркерами было то, что некоторые люди относились к последним со слепой ненавистью и никакие аргументы на них не действовали. Самым убедительным примером было существование тамплиеров и тех, кто охотно примкнул бы к ним.

— Есть такие люди, — сказала Флауэр так, словно говорила о прокаженных.

— Когда-то я сам знал такого человека, — внезапно заговорил Гифт. — Его звали Траскелук. Он говорил мне, что его отец был тамплиером.

— Кто он?

Нифти, перед которым предстал дальний космос и окровавленный скафандр, очнулся и пожал плечами.

— Человек, которого я знал, — повторил он.

— Держу пари, вы служили с ним на одном корабле.

— Фло, ты сама говорила о людях, которые не слушают никаких аргументов. Позволь заметить, что есть и другие люди — и вовсе не обязательно доброжилы до мозга костей, — которые по непонятным мне причинам ненавидят собственную расу и желают доказать свою преданность кому-нибудь другому. Кошкам, собакам и даже клопам.

На это Флауэр возразить было нечего.

Глава 12

Нифти Гифт дьявольски устал от войны и был готов унести от нее ноги. Но он понимал, что сделать это будет нелегко. Особенно сейчас, когда ему начинало изменять счастье. Может быть, в какой-нибудь другой галактике (если бы хоть кто-то знал, как до нее добраться) он и сумел бы найти мирный рай. Но если там есть обитаемые планеты, то должны быть и люди, и — скорее всего — берсеркеры. Научных доводов для такого заключения у Гифта не имелось, но, судя по тому, насколько паршивое место вся эта Вселенная, иначе и быть не могло.

Что ж, спасибо всем богам на свете, его приличному послужному списку и доброте Мамы Р за то, что ему больше не придется летать в космос и снова сражаться с берсеркерами.

Тому, кто, подобно Нифти Гифту, провел два предыдущих стандартных года на Юхао, были видны изменения, происшедшие здесь за последние месяцы. Гифт и Флауэр, путешествуя по самым отдаленным уголкам этой райской планеты, на каждом шагу видели свидетельства того, что дело идет о жизни и смерти: берсеркеры больше не были далекой опасностью, грозившей лишь нескольким глухим секторам Млечного Пути. Ужас надвигался со всех сторон и стал таким близким, как никогда прежде.