Слепая любовь

Будучи опытным юристом-теоретиком, Семен Викторович простыми следственными действиями занимался в своей жизни весьма короткое время и поэтому, все понимая, соглашаясь полностью с выводами Ирины Генриховны, сам тем не менее не мог бы сделать и одного шага в предложенном направлении. Ну, начать с того, что все его знают, и можно себе заранее представить, как будет выглядеть в глазах посторонних людей его просьба к ним проследить за его собственной внучкой. Это же стыд и позор! До седин дожил — и этакое! И, конечно, займись делом Турецкий, можно было бы совсем не беспокоиться за его исход, главное, чтобы Александр Борисович взялся, согласился… А то он человек капризный, как заметил Костя, иной раз и непредсказуемый. Зато обладает блестящим качеством, присущим настоящему профи, — он предельно тактичен, и в этом смысле на него можно полностью положиться.

Вот вроде бы и несложная задачка, а Осипов никак не мог решиться выступить со своим предложением, точнее, убедительной просьбой, учитывая и то, что Костя просил его ни в коем случае на него не ссылаться: можно разом все испортить. Кому ж еще, как не ему, и знать Турецкого…

И Семен Викторович предпринял хитрый ход, так ему представилось. Он начал сетовать на то, что, принимая доводы Ирины Генриховны, не знает, к кому обратиться. Может быть, они, как люди опытные в решении таких проблем, подскажут?

— Вы знаете, я почему-то опасаюсь всех этих ЧОПов. Возможно, зря, поскольку у меня самого не было случая разочароваться, тогда как у знакомых — масса. Примеров, причем, очень нехороших.

— Странно, — немедленно возразил Турецкий и с нетерпеливым ожиданием посмотрел на жену, которая медленно, смакуя, допивала действительно приятный кофе.

Не мог не отметить этого Осипов. Ну, понятное дело, торопятся. А другого удобного случая у него может и не представиться.

— Нет, конечно, иные действуют грубовато, с нарушением законов, — продолжил Турецкий, — но результатов, как правило, добиваются. Считайте, что вашим знакомым просто не повезло. Частный случай. Не хочу хвалиться, но та же наша «Глория» запросто справилась бы с такой работой. Это я так, к слову.

— Да, я готов согласиться с вами, Александр Борисович, но вы же понимаете, что в данном случае любая грубость, как вы говорите, любая оплошность может обойтись чрезвычайно дорого. Вот чего я опасаюсь. Я очень переживаю за Юлю. Вы — сами отец, понимаете меня, а я надеюсь, что наши девочки будут оставаться таковыми, — он как-то горько усмехнулся, — пока мы живы и здоровы… дай-то бог…

— Ну, думаю, вам стоит все-таки поискать, — произнес Турецкий уже без интереса и сделал движение, словно собираясь подниматься.

— А в своем агентстве вы действительно так уверены? — заторопился Осипов.

— А почему я должен быть не уверен? Вот и Ирина, я думаю, подтвердит, что ничего особо сложного в вашем деле быть не может. Аккуратность — это главное. Так что, если решитесь, заезжайте, могу вам даже визитку дать… — Турецкий достал из верхнего кармана пиджака визитную карточку и протянул ее профессору. — Ну как, Ириш? Расплачиваюсь и двигаем?

— Так, простите, Александр Борисович. — Осипов тоже поднялся. — Мне теперь, собственно, и ехать-то после ваших любезных советов некуда, кроме как… к вам! Может, мы заодно уж и решим? Я не задержу, поверьте! А вы назначьте мне время, что там надо будет заплатить… Вам я верю абсолютно! И потом, мне хотелось бы поскорей, поймите мое нетерпение…

— Ну-у… — протянул Турецкий. — Подъезжайте, если вам удобно… да хоть прямо завтра. И обратитесь к Всеволоду Михайловичу Голованову. Он у нас исполняет должность генерального директора. Очень опытный оперативник, аналитик, умница. Прошел Афган и добрую половину Чеченской кампании, работал в МУРе. Дело знает.

— Александр Борисович! — Осипов жалобным взглядом уставился на Турецкого. — А я надеялся…

— Вы хотите, чтоб я этим занимался?! — искренне изумился Турецкий и несколько ошарашенно взглянул на жену. И та кивнула, приглашая его соглашаться.

Уж кому, как не Ирине Генриховне, было известно, почему мается Шурик. Да ему сейчас любое дело, даже самое сквалыжное, только на пользу! Дурь из головы выметет! И она кивала с самым серьезным видом: соглашайся! И как бы демонстрировала, что готова в любую минуту тоже включиться, если потребуется и ее профессиональная помощь.

Турецкому стало смешно. Черт-те чем приходится заниматься! В сортирный глазок подглядывать! Ну, это, конечно, сильное преувеличение, но близится к тому, ох как близится… Душа не лежала, однако и противостоять именно сейчас, в расслабленном состоянии, когда Ирка словно вернулась к нему из дальней командировки и так надеется, что и он теперь никуда больше не убежит, не оставит ее, — словом, возражать было трудно.

— А уж Танюша моя как бы сразу успокоилась! — с искренней тоской протянул Осипов. — Вы ж, Александр Борисович, не кто-то там, со стороны, а почти свой человек. Извините… Как я рад, что Бог мне вас сегодня послал, вы и не представляете…