Слепая зона

А потом вдруг выскочил один из наших защитников, которого оттеснили в нашу же зону, и отбил мяч.

Он завертелся, отклонившись от цели, и я, не раздумывая, подпрыгнул и поймал мяч, пока нападающий не успел понять, что вообще происходит.

Меня оглушил рев толпы, когда я приземлился, крутанувшись, вовремя увернулся от попытки перехватить мяч и побежал в противоположную сторону. В груди горело, ребра ныли, но, не сбавляя темпа, я оглянулся и увидел, что команда соперников у меня на хвосте.

– Давай! Давай! Давай! – прорвался сквозь шум голос Райли, и я, глянув наверх и увидев, что отсчет вот-вот кончится, нажал посильнее.

И это произошло.

Как раз в тот момент, когда я пересек зону защиты.

– У «Ребелс» тачдаун! – взревел диктор, и хозяева поля совершенно обезумели, когда я выпятил грудь и закинул мяч на трибуны. Товарищи по команде тут же набросились кучей и так сильно застучали по шлему, восхваляя меня, что сотрясение точно было обеспечено. А потом, пока у нашего тренера или официальных представителей не возникло претензий к нам из-за излишнего торжества, мы побежали к боковой линии, где сразу же оказались в толпе журналистов.

Творилось настоящее безумие, а я отвечал на каждый заданный мне вопрос, пока не лопнуло терпение. Сегодня у меня, черт возьми, день рождения, и я не хотел проводить его, повторяя одну и ту же хрень, но и Джиане неприятностей не планировал устраивать. Потому вежливо ответил и, так же вежливо извинившись, ушел в раздевалку.

– Круто закончил игру, выпендрежник, – сказал Холден. Он ухмыльнулся, шлепнув меня футболкой, а потом кинул ее в корзину с грязным бельем. – Если бы у тебя кончилось время, мы бы все равно выиграли.

Я скрестил ноги и немного покружился, стаскивая с себя форму.

– Согласен, но в нарезке было бы не так забавно смотреть, да?

Холден покачал головой, но продолжал широко улыбаться. После изматывающей игры волосы у него прилипли ко лбу. Хорошо, что погода уже стала прохладнее – осень полностью охватила северо-восток, как случалось всегда в это время года.

– Клэй, – кивнув, сказал Лео, когда зашел в раздевалку и кинул шлем на скамейку, – у тебя гость.

Он кивнул в сторону коридора, и я, вскочив, расплылся в улыбке, готовый заключить Джиану в свои потные объятия, хотела она того или нет. Я не виделся с ней с прошлой недели, кроме как на стадионе, когда был занят тренировкой, а она – предстоящим аукционом.

И с той ночи каждую минуту думал лишь о ее тихих стонах удовольствия.

Раздевая ее, касаясь, пробуя на вкус, я ожидал и представлял вовсе не это. Я помнил, что она просила меня стать у нее первым, но не осознавал, что просьба заключалась в том, чтобы стать первым во всем. Эта девушка даже оргазм никогда не испытывала.

До меня.

Как же чертовски глупо, что от этого меня переполняла гордость, а зверь во мне вел себя с еще большей развязностью, чем раньше.

А еще чертовски глупо, что с тех пор я часто думал о ней.

Каждое утро просыпался от сообщения Джианы, в котором она либо желала мне доброго утра, либо, что происходило чаще, задавала случайный вопрос о сексе или о том, как возбудить парня.

«Нам нужно вернуться к тому разговору о яичках. Я хочу научиться правильно обращаться с ними».

«Парням нравится красная помада, или она только мешает?»

«Скажи правду: в своих юбках я смотрюсь мило или сексуально? Потому что я добиваюсь сексуальности».

«Когда у нас будет следующий урок?»

Разумеется, все эти вопросы приводили к тому, что мы переписывались целый день и пытались урвать минутку наедине на стадионе. И при каждом удобном случае я притягивал ее к себе для поцелуя.

Даже когда Малии не было рядом.

Я уговаривал себя, что так все будет казаться совсем по-настоящему. Малия будет уверена, что я делаю это не только для того, чтобы привлечь ее внимание. «Если до нее дойдут слухи, она захочет меня вернуть», – убеждал я свой неустанно работающий мозг.

Эти слова кружились в голове не переставая.

Однако это не объясняло, почему я умыкнул под футболкой парочку книг Джианы, когда посреди недели нагрянул к ней на ужин. Она по-быстрому отделалась от меня, потому что готовилась к тесту. Но я прихватил с собой книжки и провел небольшое исследование.

Я запомнил, какие страницы она загнула или выделила цветом, а какие немного потрепались от того, что их она открывала чаще остальных.

И то, что я разузнал, меня удивило.

Я с нетерпением ждал, как в следующий раз, когда мы останемся одни, проверю эти теории и немного ее подразню, что довольно быстро стало моим любимым занятием. Так что я выскочил в коридор, готовый выпалить какое-нибудь остроумное замечание о том, что нужно задержать прессу, но столкнулся нос к носу с Кори Вейлом.

И моя улыбка испарилась, как соль в горячей воде.

– Мой мальчик, – радостно улыбаясь, сказал он и развел руки для объятия. Кори не стал дожидаться, когда обниму его в ответ, а сжал меня до хруста костей и, отпустив, с силой хлопнул по плечу.