Слепень

— Роза — ваша любовница — актриса Сафронова. Случилось так, что после вас она завоевала и сердце купца Иванова, потому-то вы, страшный ревнивец, и решили с ним расправиться. Вероятнее всего, через час, когда Иванов уже отпустил прислугу и повара, вы вернулись. Придумали предлог. Василий Фёдорович открыл дверь, вероятно, предложил выпить. Вы согласились и подсыпали в его бокал снотворное. Потом, когда он стал буквально засыпать за столом, отвели его в спальню. Дождались, пока он погрузится в сон. Достали шприц (весь вечер он был у вас в футляре от очков, но тогда случая не представилось), надели перчатки и сделали укол в пятку. Убедившись, что Иванов мёртв, открыли крышку террариума и взяли палестинского скорпиона, которого и приложили к шее уже убитого вами купца. Естественно, достали и остальных, чтобы все подумали, что они сами разбежались.

— Да как вы смеете, адвокатишка, унижать нас?! — вскрикнула актриса, передёрнула плечами, посмотрела на мужа и добавила: — Не верь никому, милый, я люблю только тебя. Всё остальное — вздор!

Заведующий ломбардом растерялся. Он сделал такое движение, будто что-то проглотил, но так ничего и не сказал и остался сидеть, потупив в пол глаза.

— Актриса есть актриса. Она и в жизни меняет одну роль на другую. Наблюдает, как за неё дерутся любовники. И вероятно, это её веселит. Догадываясь о планируемом убийстве своего второго любовника первым, госпожа Сафронова по какой-то причине решила поиграть со мной как с человеком, который защищает клиентов тем, что находит настоящих преступников. Она, увидев меня в ресторане «Гранд-Отеля», послала мне через мальчика, торгующего цветами, и официанта вот этот листок, — Ардашев вынул из кармана небольшой кусочек бумаги и прочёл: — «На Мавринской может случиться убийство». Пять слов написаны с наклоном, присущим женскому почерку. Вы ведь не будете отрицать, что были с мужем в ресторане «Гранд-Отеля»? — Адвокат не отводил от Сафроновой взгляда. — Неужели вы получаете от этого удовольствие? Почему вы не отговорили Шилохвостова? Или хотели посмотреть, хватит ли у него смелости ради вас убить другого человека? Вы всё продолжаете играть разные роли, и вам нравится изображать коварную любовницу… Кстати, от вас Шилохвостов и узнал о болезнях Емельяна Лукьяновича. Именно вы рассказали ему, что вашему мужу прописали строфантин. Наверняка пояснили, что это лекарство используют при лечении болезней сердца, но стоит немного переборщить с дозой, и человек мгновенно умирает. Правда, для этого желательно ввести лекарство внутривенно, а не внутримышечно. Но это обстоятельство не смутило вашего первого любовника… Понимая, что для смертельной инъекции нужен дополнительный яд, учитель физики и естествоведения купил в аптеке черемичную воду — известное средство от паразитов, вшей, — продолжал присяжный поверенный. — Кстати, его также можно использовать и для роста волос. Однако злоумышленник, в силу полного облысения, не мог использовать это лекарство по прямому назначению, поэтому он сделал из него яд и добавил в шприц со строфантином. Позвольте мне не вдаваться в детали приготовления смертельного снадобья. Обойдёмся без рецепта. Одно скажу: несколько часов назад господа полицейские вскрыли лабораторный класс господина Шилохвостова и обнаружили в корзине для мусора не только битые ампулы строфантина, но и пустой пузырёк черемичной воды из Красной аптеки. Сохранился даже ярлычок с датой изготовления. Тут же были найдены и сопутствующие предметы: чашка Петри, песчаная баня (кварцевый песок в металлической коробке) и фарфоровая ёмкость — чудовищный набор отравителя. Провизор вспомнил, что несколько дней назад продал господину Александру Николаевичу и строфантин, и черемичную воду. Однако наш учитель не стал упоминать об этом в листке, который я ему передал. Бумага девственно чиста, — Ардашев продемонстрировал присутствующим пустой полулист с надписью «Шилохвостов А. Н.».

— Но, Клим Пантелеевич, вы не привели доказательств того, что мой муж и актриса Сафронова были любовниками, — едва сдерживая слёзы, вымолвила Антонина Андреевна.

— На листе, вырванном из записной книжки, с надписью «На Мавринской может случиться убийство» остался продавленный след от письма на предыдущем, верхнем листке. Чтобы он был лучше заметен, мне пришлось посыпать на него порошком от карандашного грифеля. В результате проступила строка «Саша, я твоя навеки. Прости». Вчера я заметил у госпожи Сафроновой тот же самый блокнот и абсолютно уверен, что линия отрыва этого листка совпадёт с линией отрыва в записной книжке. Как минимум госпожа Сафронова подлежит ответственности за недонесение властям подготавливаемого тяжкого преступления — смертоубийства купца Иванова Василия Фёдоровича. Но это уже дело суда.

Поляничко тут же подошёл к актрисе и велел:

— Соблаговолите предъявить.

— О чём вы? — закатив глаза, наигранно удивилась дама.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.