Слепое пятно

— Озарение, верно, Гарри, — ухмыльнулся он. — Просто подумал, что надо взять с тебя пример. Проболтал тут уйму времени с Дэном Кларком с факультета машиностроения. Рассказал ему, что хочу изучать философию. Старина поднял такой крик! Не мог понять, чего нужно инженеру от психологии и этики. Так и я не понимал, пока прошлой ночью перед тем как заснуть, не пораскинул мозгами. Если что-то еще не делал, то нет причин, почему бы это не сделать, верно Гарри?

— Безусловно. Только я не понимаю, к чему ты ведешь. Может, ты намерен отнести свои записи в мастерскую и там молотком выбить из них тайну Первоначала всего Сущего?

Он усмехнулся.

— А ты в этом разбираешься, Гарри. Как ты сказал? Тайна Первоначала всего Сущего? Запомню обязательно. Я не силен в риторике, с молотком в руке я намного увереннее себя чувствую. Не возражаешь, если я присяду рядом, чтобы тоже испить чуток из чаши мудрости?

Вот так Хобарт начал изучать философию. Когда лекция закончилась и мы спускались по лестнице, он похлопал меня по плечу.

— Весьма неплохо, Гарри. Определенно. Тот старый доктор завел всех. Даже маленького Хобарта посетили великие мысли.

Это случилось как раз месяца за полтора перед тем, как доктор Холкомб объявил о своей знаменитой лекции на тему «Слепого пятна» и где-то через неделю после начала занятий. Со временем Хобарт Фентон сделался таким же горячим поклонником философии, как и я сам. Изначально он планировал посетить несколько лекций вместе со мной, чтобы впоследствии разубедить меня в моей глупости. А закончилось все тем, что он превратился в неофита учения профессора.

И вот настал тот великий день! Накануне вечером мы долго обсуждали заявление профессора. Предмет был очень серьезным. Несмотря на всю мою веру в гений профессора, едва ли я был готов к подобным вещам. Странно сказать, но я был настроен скептически. Но что еще более странно, Хобарт принял сторону доктора.

— Почему бы и нет? — говорил он. — Просто все сводится к следующему: ты допускаешь, что некое явление возможно, а затем отрицаешь саму возможность привести тому доказательства — вне твоего понимания абстракции. Забавный парадокс, Гарри, но чертовски скверная логика. Если это так, то, безусловно, может быть доказано. Нет на свете такой причины, которая заставила бы нас усомниться. Профессор прав. Я с ним согласен. Он — единственный знаток на все времена.

Ну, а потом все и произошло. Для нас это стало жутким ударом. Многие восприняли случившееся как ужаснейшее убийство или не менее ужасное похищение. Даже в самом университете всего лишь несколько человек приняли сторону доктора. Это преступление связывало двух необыкновенно ловких негодяев и доверчивого ученого.

Но у моего друга вера ничуть не ослабла. Будучи одним из последних, кто попал под влияние доктора, практик и реалист, он не имел совершенно никакой склонности к философии. Он не умел глубоко и беспристрастно мыслить. Но отступать он не привык.

Как-то я застал его сидящим и погруженным в раздумья. Я тронул его за плечо.

— О чем так задумался? — спросил я.

Он взглянул на меня. По глазам приятеля я понял, что мысли его находятся очень далеко.

— О чем думаешь? — повторил я.

— Я думал, Гарри. Просто думал.

— Да о чем же, скажи, наконец.

— Я думал о том, Гарри, что мне нужны сто тысяч долларов и около десяти лет свободного времени.

— Очень хорошая мысль, — отвечал я. — Я б и сам о таком подумал. А что ты бы сделал с ними?

— Что сделал бы? Ха, есть только одна вещь, которую бы я сделал, будь у меня столько денег. Я бы решил загадку «Слепого пятна»!

Это произошло много лет назад, когда мы еще учились в колледже. Много воды утекло с тех пор. Я пишу это, находясь на краю пропасти. Как же мало мы знаем! Что за идеи посещали голову Хобарта Фентона? Он — реалист, практик и бесстрашный человек. Сейчас находится в Южной Америке. Я телеграфировал ему и жду, что он приедет так быстро, как только пароход сможет его доставить. Великое открытие профессора — это реальность, а не выдумка. В чем оно заключается? На это я ответить не могу. Но я обнаружил ему подтверждения и являюсь свидетелем его действенности.

На протяжении веков мы игнорировали определенные законы природы. Но они, неумолимые и коварные, все это время существовали. Неизвестное вызывает страх. Из любви к великому ученому я с ним борюсь. С самого начала это казалось почти безнадежным. Я вспоминаю одну из последних профессорских поправок в этике. «Тайна потустороннего мира может быть раскрыта. Мы обладаем пятью чувствами. Если придать явлению конкретные формы, то мы сможем его понять».

Иногда я размышляю о Рамде. Человек он или призрак? Подконтрольно ли ему «Слепое пятно»? Не то ли он реальное доказательство, которое обещал предъявить доктор Холкомб? Каким образом и при помощи каких законов мироздания профессор получил возможность, пусть даже частичную, управлять этими явлениями? Откуда появились Рамда и его прекрасная спутница? Кто они вообще такие? И наконец — что за мысли не давали покоя Хобарту Фентону?..