Слепой мир. Сборник

— Это будет легко, — заверил он меня. — С помощью симулятора. Когда мы запрограммируем наше электронноматематическое общество в соответствии с определенной политической ориентацией, мы оставим привилегированное место некоему Горацию П. Сичкину. Не точной копии, конечно. Образу нужно будет придать больше яркости. — Он остановился, чтобы подумать. — Во всяком случае, когда мы начнем консультироваться с Симулакроном-3 по политическим вопросам, образ идеального кандидата будет аналогичен образу Сичкина.

Я онемел от удивления. Сделать это было вполне возможно. Я знал, что его план удастся, хотя бы благодаря смелости — и логике. Я еще раз порадовался, что остался в «Реакшнз», что, возможно, позволит мне вмешиваться в альянс между Сичкином и партией.

На экране внутреннего видеофона появилась Дороти Форд:

— К вам двое из Ассоциации социологов, мистер Хол…

Но они уже ворвались в мой кабинет.

— Кто из вас Хол? — спросил один из них далеко не самым любезным тоном.

Я привстал, и тогда другой буквально проревел:

— Идите и скажите Сичкину…

— Скажите ему это сами, — я показал на соседнее кресло.

Сичкин повернулся к ним:

— Да?

От удивления оба на секунду потеряли дар речи.

— Мы представляем Ассоциацию дипломированных социологов, — наконец произнес первый, — Я не буду ходить вокруг да около: если вы не прекратите работу над симулятором, мы поднимем всех социологов города!

Сичкин собрался, видимо, лишь рассмеяться в ответ на эту угрозу, но потом спохватился и нахмурился. Причина была ясна. В той или иной форме четверть его служащих подвергалась опросам общественного мнения. Конечно, Сичкин мог временно компенсировать нехватку рабочей силы за счет резервов. Но менее чем через неделю не будет ни одного делового человека, ни одной домохозяйки, которым не пришлось бы отвечать на вопросы нескольких социологов. Уничтожение Ассоциации было, конечно, одной из целей «Предприятий Сичкина», но следовало предвидеть все финансовые последствия такой ситуации.

Оба нахальных посетителя вышли, не дождавшись ответа.

— Ну, — сказал я Сичкину не без иронии, — что мы теперь будем делать?

Сичкин улыбнулся:

— Я не знаю, что собираетесь делать вы, но что касается меня, то я собираюсь подергать за множество ниточек.

* * *

Два дня спустя я удобно устраивался на кушетке в зале наблюдения. Уитни зафиксировал на моей голове переводной шлем нового типа. Чувствуя мое нетерпение, он воздержался от шуток.

Я увидел, как он опустил рычаг цепи наблюдения.

Переход произошел очень плавно. В одно мгновение я оказался в кабине, аналогичной кабине видеофона. Так как это было не эмпатическое подсоединение, я не был заключен в сознании единицы реакции. Я действительно находился там — естественно, псевдофизически.

Высокий худой человек вышел из соседней кабины и подошел ко мне. Я увидел, что его колотит дрожь.

— Мистер Хол? — спросил он неуверенно.

— Да, — я оглядел самый обычный гостиничный холл, в котором мы находились. — Что-нибудь случилось?

— Да нет, — сказал он каким-то жалким голосом. — Ничего, что вы могли бы понять.

— Скажите мне, Эштон, — я вознамерился было взять его за руку, но он, вздрогнув, отшатнулся.

Потом он все же подобрал слова, чтобы выразить свое состояние:

— Представьте себе, что в вашем мире с неба падает Бог и обращается к вам.

Да, я мог его понять. Но все же я взял его за плечо.

— Забудьте это. В данный момент я, как и вы, являюсь не чем иным, как сознанием, составленным из симулэлектронных зарядов.

Он слегка отвернулся.

— Тогда пошли. Потом вы сможете вернуться туда, к себе, — он поднял голову и мотнул ею в неопределенном направлении.

— Эштон, мы кое-что придумали. Вероятно, мы сможем освободить вас от обязанностей единицы контакта.

— Убейте меня, уничтожьте меня полностью! Узнав, кто я, я не желаю продолжать.

Смущенный этим порывом, я поторопился перейти к делу:

— Я хотел бы поговорить с вами о Зай Ноне.

— Счастливчик, которого депрограммировали! — прокомментировал он.

— Вы ведь беседовали с ним как раз перед его попыткой самоубийства?

— Да, верно. Некоторое время я наблюдал за ним. Я чувствовал, что он не выдержит.

— Фил, — я заставил его посмотреть на меня. — Это было не только из-за метеоров и бури, разве не так?

Он вздрогнул.

— А вы откуда знаете?

— Значит, что-то другое!

— Да… Но я ничего не говорил. От злости, от досады. Я хотел, чтобы Зай Нон действовал свободно, чтобы он разрушил всю эту проклятую установку. Тогда вам пришлось бы стереть всех нас и начать все заново.

— Но что же такого случилось? Что спровоцировало его протест?

Он отбросил свои колебания:

— Он знал! Я не знаю, как именно, но он понял, кто он такой и что весь этот чертов город — имитация. Он знал, что является частью искусственного мира, что окружающая нас псевдодействительность — всего-навсего комплекс электронных импульсов.

Я весь подобрался внутренне. Значит, сведения, которые Фуллер передал единице Зай Нон, произвели устрашающий эффект. Они заставили его понять, что он лишь имитация человеческого существа.

— А как он это обнаружил?

— Этого я не знаю.