Слепой. Тропою белого дьявола

Муж крайне редко говорил с ней на темы, хоть как-то связанные с его работой. Но такие случаи все же бывали; иногда Глеб даже шутил об этом, говоря, что паранойя относится к разряду производственных заболеваний, чаще всего развивающихся у людей его профессии. Сейчас, стоя у окна с дымящейся сигаретой в руке и разглядывая из-за занавески неприметный микроавтобус, который в последние дни стал слишком часто попадаться ей на глаза, Ирина подумала, что это заболевание – заразное.

«Ладно, – мысленно сказала она себе, – шутки в сторону. Оставь шутки юмористам, диагнозы – врачам, а сама постарайся рассуждать здраво. Если, конечно, ты на это еще способна. Ну, хотя бы попытаться-то стоит, верно?»

Она сделала глубокую затяжку и потушила коротенький окурок в пепельнице. Постоянно торчащий на одном и том же месте микроавтобус мог принадлежать жильцу одного из соседних домов. И что с того, что Ирина раньше его не замечала? Может, человек только что купил машину или, наоборот, продал гараж, потому что нуждался в деньгах. Даже то обстоятельство, что всякий раз, когда Быстрицкая обращала на микроавтобус внимание, водитель оказывался за рулем, можно было, хотя и с некоторой натяжкой, посчитать совпадением. В конце концов, она ведь не наблюдала за машиной круглые сутки, а лишь изредка на нее поглядывала…

Если это было так, Ирине ничто не угрожало и, следовательно, о микроавтобусе можно было с чистой совестью забыть. Но, поскольку забыть о нем не получалось, женщина решила рассмотреть другой вариант.

Итак, ей кажется, что с некоторых пор за ней следят и что стоящий под окнами микроавтобус имеет к этому какое-то отношение. На автомобиль наружного наблюдения эта старая грузовая лохань не похожа. На дороге Ирина ее не замечала, а если бы заметила, то без труда смогла бы оторваться на своей мощной и маневренной иномарке от такого, с позволения сказать, преследователя.

«Стоп, – приказала она себе. – Давай-ка сперва разберемся, зачем вообще кому-то понадобилось за тобой следить. Вряд ли проекты загородных особняков, которыми ты занимаешься на работе, могли заинтересовать иностранную разведку или хотя бы местный криминал».

Разумеется, дело было не проектах и не в Ирине. Если кто-то действительно проявлял к ее персоне повышенный интерес, так лишь потому, что она была женой Глеба Сиверова. Этих людей интересовала вовсе не Быстрицкая, а ее муж; судя по всему, они не знали, где его искать, и решили устроить засаду около его дома, куда, по их расчетам, он должен был рано или поздно вернуться.

Или позвонить.

Позвонить!

Ирина снова посмотрела на микроавтобус. В телевизионных боевиках похожие машины очень часто использовали для прослушивания чужих телефонных разговоров. Радиус действия шпионских приборов, всяких жучков, скрытых микрофонов и прочей электронной дребедени ограничен, поэтому принимающую и записывающую аппаратуру приходится размещать неподалеку от объекта, за которым ведется наблюдение. Для того чтобы это знать, вовсе не обязательно выходить замуж за секретного агента: достаточно просто время от времени смотреть телевизор.

Ирина усмехнулась. У нее был способ проверить свои предположения – не слишком надежный, зато не единственный. «Приступим», – решила она, и от этого решения по спине у нее пробежал неприятный холодок. Неизвестность мучительна, но знать правду порой бывает страшнее. Убедившись, что слежка за ней и впрямь ведется, нужно будет что-то предпринимать по этому поводу. Что именно она намерена предпринять, Ирина даже не представляла, и от этого ей было еще хуже. Если бы дело касалось только ее, она, наверное, обратилась бы в милицию. Но тут почти наверняка был замешан Глеб, и Быстрицкую беспокоила не столько предполагаемая слежка, сколько причины, которыми она могла быть вызвана.

Ирина перестала разглядывать микроавтобус и посмотрела на часы. Было начало одиннадцатого утра, суббота. От души надеясь, что Нина Волошина уже проснулась, но еще дома, она взяла лежавшую тут же, на подоконнике, трубку радиотелефона и набрала номер.

Ей повезло: Нина действительно уже не спала, но встала буквально полчаса назад и была еще не готова принять предложение подруги прошвырнуться по магазинам. Вот если бы через часок, а еще лучше через два…

– Ну, извини, родная, – с шутливой интонацией, которая очень нелегко ей далась, сказала Быстрицкая. – Это тебе есть с кем нежиться в кровати до десяти часов, а потом еще два часа пить кофе. А я сейчас пташка вольная, куда хочу, туда лечу. Надумаешь – звони на мобильный, встретимся где-нибудь в городе.

Она положила трубку, закурила новую сигарету и стала наблюдать за улицей. Не прошло и трех минут, как из-за угла показалась немолодая красная «девятка». С некоторых пор Ирина очень внимательно присматривалась к машинам, которые ехали за ней следом по дороге на работу и обратно, и могла бы поклясться, что видит эту «девятку» далеко не впервые. Мигая тусклым из-за покрывавшей его грязи указателем поворота, красная машина притормозила и осторожно свернула во двор.