Слеза дьявола

– С орфографией? – переспросил Паркер. – Взгляните на предложение «…его ни остановить». «Ни» и «не» – омонимы, слова, которые произносятся одинаково, но пишутся по-разному. Здесь должно было стоять «не». Большинство людей делают такие омонимические ошибки, когда быстро пишут, например набирают текст на компьютере или печатают на машинке. При этом они автоматически исходят из звучания слова, а не из написания. На письме от руки такие ошибки бывают редко. Что до прописных букв, их неверно используют, лишь когда для этого есть какие-то логические основания, скажем когда речь идет о таких категориях, как искусство, любовь или ненависть. Порой при обозначении рода занятий, должности или титула. Нет, автор письма просто хочет внушить нам, что он глуп, но он вовсе не глуп.

– Он, похоже, сперва неправильно написал слово «арестуют» и зачеркнул его. Что вы думаете? – спросил Харди.

– Выглядит именно так. А знаете, что он написал сначала? Я проверил текст в инфракрасном излучении.

– И что?

– Просто каракули. Ничего он не написал, он только хотел нам внушить, будто затрудняется написать это слово.

– Но зачем он любой ценой хотел нас уверить в собственной глупости? – спросила Лукас.

– Чтобы заставить нас искать либо тупого американца, либо иностранца чуть поумней. И чтобы мы все время его недооценивали. Конечно, он очень умен. Чего стоит одно место, где он велел оставить деньги.

– Место? – переспросила Лукас.

– Вы имеете в виду Гэллоуз-роуд? – подхватил Арделл. – Чего же в этом такого умного?

– Ну… – воззрился на агентов Паркер. – Вертолеты.

– Какие еще вертолеты? – спросил Харди.

– Разве вы не проверяете заказы на вертолеты?

– Нет, – ответила Лукас. – Не видим смысла.

– Поле, где следовало оставить деньги, неподалеку от какой-то больницы, верно?

– От фэрфакской больницы, – утвердительно кивнул головой Геллер.

Лукас выругала себя за недогадливость.

– Там есть площадка для вертолетов. Преступник выбрал это место, чтобы группа наблюдения привыкла к мельтешению вертолетов. Он заказал вертолет, намереваясь приземлиться, забрать деньги и улететь.

– Я об этом даже и не подумал, – с горечью признался Харди.

– Никто из нас не подумал, – заметил Арделл.

– У меня есть приятель в Федеральном управлении гражданской авиации, – сказал Кейдж. – Попрошу-ка его позвонить туда-сюда.

Паркер поднял глаза на часы:

– Обращение Кеннеди к чему-нибудь привело?

Лукас набрала номер, с кем-то переговорила и положила трубку.

– Было шесть звонков. Все от психов. Ни один не знал о крашеных пулях.

Дверь распахнулась, и появился Тимоти, тот самый курьер, что доставил письмо.

– Я принес материалы от коронера.

Лукас взяла отчет и передала Харди, чтобы тот зачитал вслух. Детектив прочистил горло и начал:

– «Белый мужчина примерно сорока пяти лет. Рост – метр восемьдесят шесть. Вес – семьдесят восемь килограммов. Особые приметы отсутствуют. Из ювелирных изделий одни наручные часы „Касио“ с будильником. – Харди поднял глаза: – Обратите внимание: будильник поставлен на четыре, восемь и полночь. – И вернулся к отчету: – Одежда. Синие джинсы без обозначения фирмы. Ветровка из синтетического волокна. Рабочая рубашка из универмага „Джей-Си Пенни“. Нижнее белье марки „Жокей“. Хлопчатобумажные носки. Кроссовки из универмага „Уол-март“. Сто двенадцать долларов, немного мелочи. Кирпичная крошка в волосах. Грязь под ногтями. Содержимое желудка: кофе и говядина (вероятно, дешевый стейк), поглощенные в последние восемь часов». Вот и все.

Харди прочитал еще одну памятную записку, приложенную к отчету коронера:

– О сбившем его автофургоне никаких данных. – Он взглянул на Паркера. – Просто злость берет. У нас внизу преступник, но он ничего не может нам рассказать.

– Он-то нет, – возразил Паркер, – а вот письмо может.

Он выключил проектор и вернул письмо на смотровой стол.

Кейдж посмотрел на свои часы и натянул пальто.

– Осталось всего сорок пять минут. Пойдем-ка лучше, – он кивнул на дверь, – поможем проверить отели.

Паркер отрицательно покачал головой:

– Думаю, нам нужно поработать здесь. С письмом. Мы еще не все выяснили.

– У них там каждый человек на счету, – упорствовал Кейдж.

На секунду повисло молчание. Затем Паркер поднял глаза и произнес ровным голосом:

– Не думаю, что нам удастся своевременно его обнаружить. В сорок пять минут мы не уложимся. Как ни прискорбно, но мы используем наши возможности наилучшим образом, если останемся здесь и продолжим работать над письмом.

– Вы хотите сказать, что готовы смириться с жертвами? – спросил Арделл.

Паркер подумал и произнес:

– Пожалуй, да. Да.

– А ты что думаешь? – обратился Кейдж к Лукас.

Она посмотрела на Паркера, их глаза встретились.

– Я согласна с Паркером. Остаемся здесь и продолжаем работать.

Лен Харди подошел к Лукас и попросил:

– Позвольте мне хотя бы пойти помочь с отелями.

Она посмотрела на его открытое молодое лицо.

– Мне жаль, Лен, но я не могу тебе этого разрешить.

– Агент Кейдж прав. У них там каждый человек на счету.

Лукас жестом предложила Харди пройти с ней в угол лаборатории.

– Расскажите, что вас гонит отсюда.