Слеза

В то время пока катер постепенно покидал причал, суровый ветер ударил Эврику по лицу и она прижала руки к груди. Ребята вокруг нее прижимались друг к другу и смеялись, но не потому, что случилось что-то смешное, а потому что они были вместе и впереди была целая ночь веселья.

К тому времени, когда они прибыли на вечеринку, они были либо навеселе, либо притворялись. Эврика приняла помощь Тима, когда сходила с катера. Его рука вокруг нее была сухой и большой. На нее нахлынула тоска, потому что эта рука никак не могла сравниться с рукой Эндера. Ее начало тошнить, когда она вспомнила сахарный тростник, кожу, белую как морская пена, и жуткий зеленый свет в испуганных глазах Эндера прошлой ночью.

— Идем, мой хрупкий маленький листик, — Кэт обняла Эврику одной рукой. — Пусть мы проберемся через этот праздник и заставим всех радостных парней страдать.

Они вошли на вечеринку. Лаура Трэжан отлично продолжала традицию брата. Факелы освещали галечную аллею, которая шла от причала и до железных ворот, ведущих к заднему двору. Оловянные фонарики сияли на гигантских плакучих ивах. Наверху, на балконе с видом на залитый лунный светом бассейн, всеми любимая музыкальная группа «Faith Healers» настраивала свои инструменты. Компания Лауры смешалась на лужайке, передавая подносы с каджунской закуской.

— Удивительно, что может сотворить женский подход, — сказала Эврика Кэт, которая в это время хватала маленький жареный сэндвич с устрицами из проходящего подноса.

— Это именно то, что он сказал, — пробормотала Кэт сквозь полный рот хлеба и салата.

Ребятам из католической школы не нужно повторять по два раза, чтобы нарядиться для вечеринки. Все пришли в костюмах. Лабиринтное оцепенение было однозначно не вечеринкой на Хэллоуин; это был праздник урожая. Среди многих футболок университета, Эврика заметила некоторые более находчивые попытки придумать себе костюм. Было несколько пугал и немного подвыпивших Джек-Фонарей (прим. фонарь из тыквы с прорезанными отверстиями в виде глаз, носа и рта). У одного мальчика из младших классов на футболке был приклеен сахарный тростник в честь урожая в конце этого же месяца.

Кэт и Эврика прошли мимо первокурсников, разодетых в племя паломников, и собравшихся вокруг костра в центре лужайки. Пламя придавало их лицам оранжевый и желтый оттенок. Когда они проходили мимо лабиринта и услышали внутри смех, Эврика изо всех сил постаралась не думать о Бруксе.

Кэт направила ее вверх по лестнице, к заднему двору, мимо большого черного котла с раками, окруженного детьми, которые хватали за хвосты и облизывали жир с их голов. Чистка раков была одним из ранних ритуалов детей, живших у реки, так что эта дикость казалась естественной где угодно, даже в костюмах, даже в алкогольном состоянии перед парнем, который тебе нравится.

Когда они стали в очередь за пуншем, издалека Эврика услышала громкий мужской крик.

— Притворись деревом и уходи.

— Я думаю, самые горячие листочки здесь — это мы, — сказала Кэт, когда группа начала играть наверху. Она протолкнула Эврику сквозь младшеклассников прямо к ряду с напитками. — Вот теперь мы можем отдохнуть и развлечься.

Мысль о расслабленной Кэт заставила Эврику ухмыльнуться. Она посмотрела на людей. Группа играла «Four Walls», они звучали хорошо, придавая вечеринке настроение. Она ждала именно этого момента, испытать радость без последующей за ней вины. Эврика знала, Диана не захотела бы, чтобы она хандрила и скучала в своей комнате. Диана хотела бы, чтобы она была здесь, на лабиринтном оцепенении, в коротком коричневом платье, пила пунш с ее лучшей подругой, и просто веселилась. Диана бы также представила здесь Брукса. Потерять его дружбу было словно оплакивание еще одно смерти, но Эврика не хотела об этом сейчас думать.

Кэт сунула в руку Эврики пластиковый стакан с пуншем. Он не был похож на смертельно фиолетовый яд Трежан-колады, как в прошлые годы. Пунш был аппетитного красного цвета, и в этот раз пах фруктами. Когда Эврика уже собралась сделать глоток, она услышала позади себя знакомый голос,

— Плохая примета — пить без тоста.

Не поворачиваясь, Эврика сделала глоток.

— Привет, Брукс.

Он встал перед ней. Она не могла понять его костюм — тонкая серая рубашка с длинными рукавами и намеком на серебряные блестки с брюками, похожими на пижамные штаны. Его волосы были растрепаны от поездки на лодке, которую, она представила он разделил с Майей. В его пустых глазах не было и намека на его обычное озорство. Он был один.

Кэт указала на его костюм и ухнула.

— Железный дровосек?

Брукс холодно повернулся к ней.

— Эта точная копия древнего наряда для сбора урожая. Точная и практичная.

— Где? — спросила Кэт. — На Марсе?

Брукс изучал низкий вырез платья Эврики.

— Я думал, мы лучшие друзья. И я же просил тебя не приходить.

Эврика наклонилась к Кэт.

— Можешь дать нам минутку?