Слеза

Поларис сидел на измельченной груди женщины, слегка поклевывая место, где раньше билось сердце. Он казался фосфоресцентным (прим. Это особый тип фотолюминесценции. В отличие от флуоресцентного, фосфоресцентное вещество излучает поглощённую энергию не сразу) в свете свеч. Когда он заметил, что за ним наблюдает Эврика, он поднял голову. Его черные глаза дьявольски сверкнули. Он зашипел на нее, потом крикнул настолько пронзительно, что звук преодолел даже пожарную сигнализацию.

Эврика подпрыгнула, и затем развернулась. Оставшийся путь по лестнице она бежала. Она не остановилась, пока не прошла мастерскую Мадам Блаватской, через прихожую с красным светом, пока не добралась до парковки, где жадно хватала воздух, и где золотое солнце как раз начинало гореть в небе.

Глава 25

Потерянный в море

Ранним субботним утром близнецы ворвались в комнату Эврики.

— Просыпайся! — Клэр прыгнула на кровать. — Мы собираемся провести целый день вместе с тобой.

— Отлично. — Эврика потерла глаза и проверила телефон, чтобы узнать время. Браузер еще был открыт на гугл поисковике «Юки Блаватская», который она беспрерывно обновляла в надежде наткнуться на сообщение об убийстве.

Ничего не появлялось. Все, что выходило Эврике, было старые пожелтевшие страницы для бизнеса Блаватской, которая, как ей казалось, была единственной кто знала, что вышла из бизнеса. Во вторник, после невыносимо длинного дня в школе она проезжала мимо торгового центра, но поворачивая на пустую парковку, у нее сдали нервы, и она увеличила скорость, пока неосвещенный вид неоновый пальмы не исчез их ее зеркала заднего вида.

Эврика, одержимая отсутствием очевидного присутствия полиции и мыслями о том, что Мадам Блаватская разлагается в студии одна, поехала в университет. Включить пожарную сигнализацию явно было недостаточно, поэтому она села за один из свободных компьютеров студенческого профсоюза и заполнила онлайн анонимную форму заявления о преступлении. Здесь было безопаснее это сделать, посреди оживленного студенческого профсоюза, чем открыть сайт полиции в своем браузере дома.

Она написала заявление простым текстом, написав имя и адрес умершей женщины. Эврика оставила пустыми поля, касающиеся информации о подозреваемых, хотя она была необъяснима уверена, что сможет выбрать убийцу Мадам Блаватской, если провести опознание.

Когда она снова в среду проезжала мимо магазинчика Блаватской, входная дверь была огорожена желтой лентой, а парковка была забита полицейскими машинами. Шок и печаль, которую она отказывалась чувствовать в присутствии тела Мадам Блаватской, сменились у Эврики блуждающей волной сокрушительной вины. С того момента прошло три дня, но ни по радио, ни по телевизору, ни в газетах ничего не говорилось о происшествии. Безмолвие сводило ее с ума.

Она подавила желание довериться Эндеру, потому что она не могла поделиться с тем, что случилось ни с кем, и даже если бы она могла, она не знала, как найти его. Эврика была сама за себя.

— Зачем ты надел нарукавники? — Она сжала надувную оранжевую мускулу Уильяма, пока он ползал под ее покрывалами.

— Мама сказала, что ты поведешь нас в бассейн!

Стоп. Сегодня был именно тот день, на который она согласилась поплавать вместе с Бруксом.

Это твоя судьба, говорила Мадам Блаватская, тем самым возбуждая любопытство Эврики. Она не стремилась проводить время с Бруксом, но по крайней мере она была готова увидеться с ним. Она хотела сделать хотя бы то немногое, чтобы почтить память пожилой женщины.

— Мы пойдем в бассейн в другой раз. — Эврика подвинула Уильяма в сторону, чтобы выбраться из кровати. — Я забыла мне нужно —

— Только не говори мне, что ты забыла, что тебе нужно присматривать за близнецами? — В дверном проходе в красном платье появилась Рода. Она зацепила заколку в туго уложенные волосы. — Твой отец на работе, а мне нужно предоставить доклад на обеде с деканом.

— У меня были планы встретиться с Бруксом.

— Перенеси их. — Рода наклонила голову и нахмурилась. — У нас было все так хорошо.

Она имела в виду, что Эврика ходила в школу, пережила час ада с доктором Лэндри во вторник днем. Эврика раскошелилась на последние три двадцать, которые у нее были, а затем выбросила на журнальный столик Лэндри мешочек пятицентовых, десятицентовых монет и еще несколько копеек, на сумму дополнительных пятнадцати долларов, необходимых для оплаты сеанса. Она понятия не имела, как она позволит себе просидеть снова на следующей неделе, но учитывая скорость, с которой ползут прошедшие несколько дней, до вторника оставалась целая вечность.

— Хорошо. Я присмотрю за близнецами.

Ей не нужно говорить Роде, чем именно они будут заниматься, пока она будет присматривать за ними. Она написала Бруксу, тем самым начав с ним первый разговор после игры «Я никогда»: Не возражаешь, если я возьму близнецов?