Слезы Африки

Не требовалось большого ума, чтобы понять – отец Гастон, которого здесь так ждут, никогда не вернется, а дарохранительница, распятие и даже образ Девы Марии с вышитым голубым покрывалом навсегда останутся за стенами какого-нибудь темного склада в неком маленьком европейском городке до того дня, когда какой-нибудь бойкий пономарь не решится продать их первому попавшемуся коллекционеру всяких реликвий за пригоршню банкнот.

В конце концов, кого волнуют разочарование и отчаяние кучки «дикарей» из крохотной деревеньки, затерянной в лесной чаще?

Африка провалилась в забвение лет тридцать назад и должна оставаться там следующие сто лет, затем еще сто и так далее…

– Меня удивляет, что вас удивляет как тут все происходит, – заметил совершенно серьезно Ник Канакис, когда этой ночью сеньорита Маргарет рассказала о своем разговоре с худой африканкой и своих умозаключениях. – Вообще-то, сейчас мы присутствуем при «балканизации» всего континента.

– Не понимаю о чем вы говорите, – запротестовала она.

– Полагаю, что нет, – последовал насмешливый ответ. – Жизнь ваша протекала слишком далеко от остального мира, чтобы знать это, но попытаюсь объяснить.

– Но мне не хочется, чтобы вы тратили на это время.

– Однако я попытаюсь, – ответил, улыбаясь, грек. – Вы же знаете как мне нравится рассказывать, а эту тему я знаю очень хорошо, поскольку в некоторой степени она касается и моей страны, – он принялся готовить кофе и одновременно спросил. – Ну, по крайней мере, вы знаете, что представляют из себя Балканы?

– Имею представление, – ответила сеньорита Маргарет, не желая скомпрометировать себя, поскольку было очевидно, что как раз четкого представления, о чем говорил лысый, у нее не было.

– Балканы – пограничный с Грецией регион, где, по какому-то историческому капризу, живут бок о бок сербы, боснийцы и хорваты, чья национальная принадлежность, культура и религия сильно отличаются друг от друга, а потому испытывают друг к другу смертельную ненависть, и все закончилось тем, что они превратили этот самый регион в нечто похожее на взрыватель, время от времени подрывающий всю Европу.

– Про это я знаю кое-что, – сказала сеньорита Маргарет. – Я изучала историю, а отец мой воевал.

– Ну, тогда скажу лишь, что не так давно старушка Югославия развалилась на части, а теперь сербы убивают и боснийцев и хорватов, и никто ничего не делает по этому поводу. – Он прищелкнул языком, попытался таким способом выразить свои чувства, что могло быть и усталостью, и отвращением. – То же самое происходит и в Африке, но с еще большей, звериной жестокостью, какая только возможна.

– Не понимаю.

– А все очень просто, – уточнил он, разливая кофе по чашкам, что проделывал достаточно часто. – До прихода белого человека это был континент, где каждый жил на своей земле, – ухмыльнулся грек, потягивая свой кофе. – Хотя, конечно же, это не отрицает, что не было войн, поскольку речь идет не о рае, и здесь убивали точно так же, как и в любых других местах, – он замолчал, но почти сразу же продолжил. – Но когда, в начале века, прибыла вся мощь колониальных стран, то они разделили Африку, словно огромный пирог, нарисовав горизонтальные и вертикальные пограничные линии, приговаривая: «Это тебе, это опять же тебе, а это мне», не обращая внимания ни на нации, ни на культуру, ни на религиозные верования. Бесцеремонно навязали то, что считали своим «миром» и своим «порядком», но в тот день, когда решили уйти, границы не вернули в изначальное состояние, а каждой колонии предоставили независимость как и когда им показалось удобным. Логичный результат всего этого – создать «однородные нации» – не получилось, а получилось множество государств, где их жители вынуждены сосуществовать с теми, кого издревле ненавидели, а их соплеменники оказались по другую сторону границы, в другой стране, – он поднял вверх ладони, показывая тем самым, что изложение его неопровержимой теории закончено. – И результат налицо – «балканизация» всего континента.

– И с вашей точки зрения, как решить эту проблему?

– Только время, – спокойно ответил Ник Канакис. – Века, тысячи войн, сотни миллионов убитых и бездонное море крови. Они будут резать друг друга, но все те мозговитые политики, нарисовавшие абсурдные границы, после того, как изучили старые карты, уже не увидят этого. Некоторым из них даже воздвигли памятники в их родных городах.

– Может, они сделали это из хороших побуждений.

– Хороших побуждений? – удивленно переспросил грек. – Никакой политик, а тем более колониальный политик, никогда ничего не делал из хороших побуждений. Они преследуют исключительно собственный интерес и никогда не останавливаются, чтобы поразмыслить кого они собираются отыметь. А этих людей отымели до этого и имеют теперь.

– Грустно такое слышать.

– Но такова реальность, – резюмировал он. – Наши деды разобрали все богатства этого мира, а нам осталось лишь подбирать остатки.