Слезы черной вдовы

Сергей Гриневский остался с Кошкиным наедине. Если не считать двух болонок хозяйки, которые, будто что-то понимали, тотчас заняли ее кресло, и мордочки их любопытно вытянулись в сторону Кошкина. Прямо таки чувствовалось, как Гриневский жалеет, что его жена ушла: выглядел он очень настороженным, смотрел на Кошкина исподлобья и, кажется, заранее его ненавидел. Хотя Кошкин, к удивлению своему, обнаружил, что отвечает ему тем же…

Он не сомневался теперь, что этот смазливый хлыщ - любовник Раскатовой. А вот в том, что он и правда ранен - сомневался. Гриневский сидел одетым в свободный шлафрок [13], так что никаких бинтов на нем заметно не было. Но правая рука его и весела безвольной плетью, цвет лица ужасал чудовищной бледностью, а на лбу крупными каплями выступила испарина. Однако Кошкин все же не слишком доверял такого рода признакам, потому как знал - при большом желании их можно и разыграть.

Зачем? Это уже другой вопрос… Успев оглядеться в гостиной, Кошкин не заметил особенной роскоши, к которой так склонны аристократы. К тому же Кошкин смутно догадывался, что дворяне не от большого достатка пускают в свои родовые гнезда дачников. Гриневские были небогаты. Кошкин не знал наверняка, но пока что все указывало на это.

Зато их подруга детства, графиня Раскатова, жила припеваючи, ни в чем себе не отказывая. А уж теперь, после смерти супруга, она и вовсе станет наследницей огромного состояния. Гриневским, казалось бы, от этого никакого прока… однако, случись что-то и с нею - кто станет наследовать Раскатовой? Вероятно, сестра. Младшая, семнадцатилетняя сестра, которая деньгами своими распоряжаться не сможет еще несколько лет, а значит, ей нужен опекун. И разве можно выдумать лучших опекунов, чем верные друзья?

Однако Гриневский бледнел все больше, и не верить в существование его раны становилось труднее…

- Вам бы за доктором послать - вы явно нездоровы, - сказал Кошкин прохладно, не особенно усердствуя, чтобы изображать участливость.

Тот ответил быстро и резко:

- Уже послали. У вас ко мне дело? Спрашивайте!

- Дело подождет - я же вижу, вам нехорошо. Что у вас с рукой?

- Царапина, - Гриневский метнул в него раздраженный взгляд. - Ничего особенного.

Кошкин, прищурившись, внимательно глядел в его лицо и сделал попытку подойти:

- Позвольте мне осмотреть вашу рану - я знаком с медициной и мог бы…

- Нет! - Гриневский дернулся, пытаясь защитить руку. - Благодарствую, но не стоит. Рану уже осмотрела жена - остальное сделает доктор.

Надо сказать, что поведение Гриневского совсем не вязалось с версией Кошкина: вместо того, чтобы сетовать, что графиня де совсем выжила из ума и едва не убила его, Гриневский даже наличие пулевого ранения собирался отрицать - и это злило Кошкин еще больше.

- У вас там не царапина, - сказал тогда он, не сводя цепкого взгляда с глаз Гриневского. - В вас стреляли. И если я допрошу вашего доктора - а я непременно это сделаю - он все подтвердит. Кто в вас стрелял, говорите!

В глазах Гриневского разрасталась паника. Стоило чуть поднажать, и он обязательно сказал бы правду, но - дверь за спиной Кошкина скрипнула.

- Чай принесут сию минуту, - раздался громкий и преувеличенно бодрый голос хозяйки дома.

Кошкин перевел на нее взгляд, и ему хватило секунды, чтобы понять - все это время она стояла возле двери и слушала их разговор. Оставалось лишь гадать - слышала она его целиком или частично? Но, кажется, она вовсе не заинтересована, чтобы ее супруг говорил правду.

И еще он начал понимать, что Гриневская - очень умная женщина. Такая не может быть настолько слепа и глуха, чтобы не замечать похождений супруга у себя под носом. Значит, о связи его с Раскатовой знала, значит, Раскатову всей душой ненавидела. И вполне может статься, что этот чудовищный план - заполучить наследство графини - исходил от нее, а не от ее мужа.

Гриневская же теперь выглядела куда приветливей, чем в начале их визита: она располагающе улыбалась и спокойным уверенным взглядом победительницы следила за движениями Кошкина. Пальцы ее с длинными острыми ногтями теребили загривок одной из болонок.

Вернулся и Рейнер, молчаливой тенью встав у стены.

- Присядьте пока, господа, - продолжила Гриневская, - рассказывайте скорее, что стряслось, и по какому поводу вам так нужен Сергей Андреевич?

Кошкин, дабы поддержать ее, и сам тотчас улыбнулся - насколько мог радушно.

- Мне нужен не только Сергей Андреевич, но и вы, сударыня. - Он выдержал паузу. - Я ведь так и не нашел времени опросить вас в связи с гибелью господина графа и молодого князя Боровского. Вы ближайшие соседи графини - быть может, вы что-то видели, слышали… о чем-то догадываетесь?

Гриневская сделала вид, что задумалась, а после со вздохом и горечью покачала головой:

- Сожалею, но графа я почти что не знала, как и молодого князя. Быть может, ты с ними был знаком лучше, Серж? - со всем вниманием обратилась она к мужу.

Но тот лишь торопливо затряс головой:

- Нет. Я тоже их не знал.

- И ничего странного той ночью, вы, должно быть, не заметили… - уже не надеясь на чудо, утвердительно сказал Кошкин.