Слезы нильского крокодила

Догнала я Алину, когда та стояла рядом с Михаилом Ивановичем, крепко держа его за руку. А он и не собирался вырываться, смотрел на Алину несколько иронично и снисходительно.

— Зачем я поехал в Египет? — переспросил он. — А вы зачем поехали?

— Нас попросила об этом Оксана, — сказала я. — Мы ее подруги.

— Понятно, — кивнул скрытный дядечка.

— А вы? Вы не ответили.

— Давно хотел побывать в Египте, — пожал он плечами.

Ответ был логичный, но он нас не устраивал.

— Скажете, что случайно оказались в компании Василя и его двух жен? — наседала настырная Алина.

— Да я и сам не понимаю, как столько земляков на корабле собралось, — скроил хитрец недоуменное лицо.

— А путевочку вы где покупали?

— В Дрогобыче, турфирма «Планета плюс».

— Вот как? В Дрогобыче? — повторила за ним Алина.

Я дернула ее за рукав. Лично у меня Михаил Иванович никаких подозрений не вызывал. Действительно, почему бы человеку на старости лет куда-то не съездить? А то, что с Василем оказался на одном судне, — совпадение. На «Рамзесе» были и другие украинцы. Все убийцы? Нет, конечно.

Но, похоже, у моей подруги было иное мнение.

— Михаил Иванович, а вы чем занимаетесь? — продолжала допытываться она.

— Я? Да так, строю помаленьку. У нас, западных украинцев, это наследственная профессия. Горы и леса вокруг.

— Что строите?

— Что придется. Вы меня извините, но у меня через двадцать минут автобус.

Михаил Иванович развел руками, улыбнулся нам на прощание и зашагал прочь. На этот раз Алина за ним бежать не стала.

Глава 17

— Ты в чем-то его подозреваешь? — спросила я Алину. У нее было очень сосредоточенное лицо.

— Да, и во многом.

— В чем конкретно?

— А разве он не мог убить Василя?

— Алина… — протянула я. — Как тебе такое в голову пришло? Старик производит исключительно положительное впечатление.

— А почему убийца должен выглядеть омерзительно? Даже маньяки выглядят вполне нормально. А тут убийство могло быть совершенно непредумышленным.

— Как можно убить ножом, да еще в сердце, спонтанно?

— В этом ты права. Но и Михаил Иванович не похож на типа с неустойчивой психикой, который, чуть что, выхватывает из кармана финку. Следовательно, непредумышленное убийство можно отбросить. А вот расчет или давняя обида … Надо хорошо расспросить о нем Оксану. Пошли в гостиницу.

— Пошли. Кстати, как там наша Степа? — Я достала из сумки мобильный телефон и набрала ее номер.

Степа почти сразу ответила. Ее голос сливался с шумом воды. Наверное, я ее выдернула прямо из душа.

— Алло, у меня все нормально, — скороговоркой и очень громко затараторила она. — Устроилась хорошо, у подруги. Когда буду выезжать домой, позвоню. Не трать деньги. — Далее последовал отбой. Понятно, что Степа, боясь откровенничать, говорила скорее для Рады, чем для меня.

— Ну что? — спросила Алина, не понимая, почему так быстро закончился разговор.

— Я думаю, она перезвонит.

И, правда, минут через двадцать, когда мы уже подходили к Оксаниной гостинице, в моей сумке заверещал мобильный телефон.

— Вы где? — спросила Степа.

— Возвращаемся домой.

— Составить компанию попить водички не хотите?

Я переглянулась с Алиной.

— У Степы определенно для нас есть новости.

Алина, соглашаясь, кивнула.

— Где встретимся?

— У музея, он находится напротив курортной поликлиники.

Пришлось вернуться — от курортной поликлиники мы отошли на приличное расстояние. Степа появилась минуты через три. Дом Рады от источника находился дальше, нежели гостиница Оксаны.

— Ну что, поселилась? — вопросом встретили мы Степу.

— Да.

— Тогда рассказывай, — потребовала я.

— Идемте в парк. Там и расскажу. — Мы выбрали самую безлюдную дорожку, и Степа начала рассказывать: — Встретила меня Рада настороженно. Она вспомнила, что видела меня на «Рамзесе», слава богу, не в компании с вами. «Странно, что Василь не представил нас друг другу», — заметила Рада. Я ей выложила всю домашнюю заготовку. Потом она начала меня спрашивать об отце, то есть Степане Остапенко. Я врала на ходу. Сказала, что я — ошибка молодости своих родителей. Отец служил в армии и бегал в самоволку к моей матери. Так появилась на свет я. Признать он меня признал, но жениться на моей матери не захотел. Мать моя была по национальности русская, а на Западной Украине с русскими браки не приветствуются. В первый раз я увидела отца, когда мне было восемнадцать лет, тогда же познакомилась со сводным братом, с Василем. Отца я так и не простила, встреч с ним не искала, а вот с братом хотела подружиться. Несколько раз приезжала в Трускавец, но Оксана была ко мне недружелюбна, наверное, опасалась, что я буду настраивать Василя против нее. Так у меня и не сложились с ней нормальные отношения. Мне показалось, что Раду этот факт порадовал. Хотя не могу сказать, что она меня приняла с распростертыми объятиями. Ходит вокруг, присматривается, про отца выпытывает. Спрашивает, когда я домой собираюсь.

— Степа, ближе к делу, — поторопила ее Алина. — Ты с Радой о Василе говорила? Есть ли у нее подозрения, кто и за что убил его?