Слезы нильского крокодила

— Да, пожалуй. На чем я остановился? На том, что Степан заболел. Только тогда его стали посещать мысли о дальнейшей судьбе его сбережений. Что он сделает со всем нажитым добром, вернее, кому оно достанется после его смерти? А нажито было немало: фирма, дающая стабильный доход, дом в Голландии, дом в Германии, солидный счет в банке. Два года назад, ничего не сообщая о своей болезни, он попросил меня присмотреться к Василию, невестке, внучке, а потом доложить. Я пару раз останавливался в Оксаниной гостинице, селил там своих хороших знакомых, мнению которых полностью доверяю, и пришел к такому выводу: уж если кому и оставлять деньги, то только Оксане. Она женщина деловая, деньги не растранжирит, а наоборот, преумножит. Василий — бесплатное приложение к жене. Жизнь его ничему не научила, как гулял, так и гуляет. Лиля — девочка хорошая, но ей всего десять лет, а потому трудно сказать, что из нее получится. Как есть, так и рассказал Степану. Что ему не понравилось, так это то, что у Оксаны есть еще одна дочь от первого брака. Следовательно, может получиться так, что наследство Степана она поделит между дочерьми. Жадный Степан не хотел делать подарки чужим детям. Вопрос с наследством завис на два года. Этим летом Степану стало совсем плохо. Предчувствуя скорую кончину, он попросил меня приехать. Завещание уже было составлено и заверено нотариусом. Мне оставалось только его выслушать. По завещанию деньги достанутся Василию лишь в том случае, если он на момент кончины отца будет являться владельцем крупной недвижимости или руководителем фирмы, приносящей стабильный доход. В противном случае, часть денег будет передана в благотворительный фонд содействия онкологическим больным, а остальные положены на счет Лили. Бездельнику и неудачнику Степан не собирался отдавать деньги. Моя задача заключалась в том, чтобы проверить, насколько Василий как наследник соответствует требованиям отца. Приблизительно за неделю до смерти Степана я нашел Василя, сказал, что отцу плохо, и тот просит его приехать. Василий приехать не смог, сослался на просроченный загранпаспорт. Так Степан умер, не дождавшись сына. Я похоронил его как положено. Похороны прошли тихо, людей было мало. Степан жил замкнуто и, кроме сына и внучки, у него других родственников не было. Когда я сообщил о смерти отца Василию, тот даже не скрывал своей радости. Пригорюнился лишь тогда, когда я рассказал ему об обязательном пункте завещания. Для вида изобразил обиду на недоверие отца: «Да у меня гостиница! Две гостиницы!» — возмущался он. Но на тот момент я уже был наслышан об его амурных похождениях и о том, что Оксана выставила его за порог. Когда я ему намекнул об этом, он начал юлить: «Я сам ей все оставил! Как благородный человек ушел с одной зубной щеткой». — «Значит, сейчас у тебя ничего нет?» — «Как нет? Я начинаю новый бизнес. У меня все схвачено! Зарубежные партнеры! Оптовые поставки! Через месяц я открываю в Трускавце несколько магазинов». — «И как это проверить? До открытия магазинов может пройти много времени. У тебя срок — шесть месяцев». — «Я вам позвоню. Вы сами убедитесь, что я не вру». Он позвонил, пригласил проехаться с ним в Египет, чтобы я увидел: он действительно ведет переговоры с зарубежными партнерами. Я заказал себе путевку и поехал.

— Скажите, а вы давали какие-то деньги Василю на закупку товара? — спросила Алина.

— Нет, конечно, я должен был убедиться, что Василий — преуспевающий бизнесмен, а не шаромыжник.

— Н-да, — покачала я головой. — Не знаю, были ли у Василия зарубежные партнеры, но деньги на поездку он взял у друзей, вернее, они оплатили ему и Раде путевку и авиаперелет. Вполне возможно, что он просто готовил спектакль для вас, Михаил Иванович. Он мог привести вас в любую ювелирную лавку в Асуане и сказать, что хозяин лавки его партнер по бизнесу. Египтяне радуются как дети, когда с ними здороваются за руку. Василий на украинском языке представил бы вам незнакомого человека, а тот, ничего не понимая, кланялся и улыбался бы во весь рот.

— Я бы его сразу раскусил, — хмыкнул Михаил Иванович. — Арабским языком я не владею, но, слава богу, не первый год в бизнесе — по глазам бы прочел. Признаться, еще тогда я удивился тому, что у Васьки могут быть какие-то зарубежные партнеры. Кто хоть сколько-то его знает, общее дело с ним иметь не станет.

— Однако нашлись такие. Одному он пообещал галантерейный бизнес. Другому — золотой.

— Вы говорите о друзьях, которые ему деньги на поездку ссудили?

— Не ссудили, а подарили в надежде на будущую прибыль.

— Прохвост! Прости господи, что я так о покойнике, — Михаил Иванович даже перекрестился. После короткой паузы, во время которой он нервно мял кулаки, как будто собирался перейти к чему-то важному, он наконец-то решился. — Лично мне Оксана очень нравится, не могу сказать, что я ее осуждаю, в глубине души даже оправдываю… Она достойна лучшего мужчины. Увы, это ни снимает с нее вины…