Слимперия

Рыба-Зверь была похожа на морскую хищную барракуду, только гораздо больших размеров и с многочисленными когтистыми лапками по бокам; сейчас Рыба-Зверь мирно плавала в озере, не проявляя никакой агрессии — плавала вверх брюхом, поджав скрюченные лапки и выпучив в небо остекленелые глаза. Из открытой пасти Рыбы-Зверя торчал край банной мочалки.

— ...Коварная Рыба-Зверь, не получив долгожданной жертвы, всегда притворяется мёртвой в надежде поживиться птицами-трупоедами, — уверенно продолжал гид с видом знатока-натуралиста. — Как видите, получается у неё это весьма успешно... Очень похоже, очень! Но будьте бдительны — стоит зазеваться, и...

Кто-то из экскурсантов бросил вниз пустую бутылку из-под пива: та звучно стукнула Рыбу-Зверя по голове, но Рыба-Зверь всё равно продолжала коварно притворяться дохлой. Весьма успешно, как сказал умный гид.

Ничуть не смутившись, гид продолжил:

— А следующей целью нашего осмотра будет новинка, жуткая и смертельно опасная, изъятая из одного мёртвого Мира, где нынче проводятся исследовательские работы — это громадный плотоядный рот с глазами, который жрёт всех подряд! Предупреждаю: платформу не переворачивать, рот не дразнить, бутылками в глаза не швыряться! Нарушитель будет крупно оштрафован по возвращению на базу... или оставлен в том секторе, где он нахулиганил. В виде наказания, — гид ухмыльнулся не менее плотоядно, чем ожидаемая осмотра новинка.

— Тэкс, — сказал Мар. — Значит, забрался-таки гражданин Шепель в мавзолей легионеров! Вот же настырный какой, дурачок археологический... Что ж, поделом ему! В следующем перерождении будет знать, как других подставлять, — медальон, неожиданно придя в хорошее расположение духа, принялся весело насвистывать что-то мрачно-заунывное. Похоронный марш, наверное.

Остров приближался: платформа вошла в тень от оплавленного замка и сразу стало зябко, неуютно — экскурсанты притихли, задрав головы и настороженно разглядывая зловещее чёрное сооружение; транспортное устройство миновало береговую линию и нерешительно заколыхалось на месте.

— Снижайся, — нервно приказал гид водителю и тот сразу опустил платформу на каменный берег.

— Большое вам спасибо, — Семён крепко, от души пожал руку гиду. — Ваш вклад в развитие имперской этнографии поистине неоценим! Наука в моём лице выносит вам благодарность, — Семён спрыгнул с невысокой платформы на берег, следом за ним спрыгнули Олия и Хайк; платформа тут же поднялась вверх и, увеличив скорость, пошла по дуге, огибая остров с замком. Последнее, что заметил Семён, это был взгляд гида: тот смотрел на начальника этнографической экспедиции скорбно, как на покойника. Возможно, гид знал больше, чем сказал Семёну... Во всяком случае, взгляд Семёну не понравился.

— Что ж, господа этнографы, — Семён упёр руки в бока, оглядел друзей, — поздравляю вас с прибытием на необитаемый остров. Только я понятия не имею, зачем он нам... Олия, ты ничего не хочешь объяснить?

— Чуть попозже, хорошо? — девушка смотрела на чёрное здание во все глаза. — Я схожу, проверю, тот ли это замок или не тот, а вы пока располагайтесь... — и, не оборачиваясь, направилась к оплавленному строению быстрым шагом.

— В каком смысле — тот или не тот? — крикнул ей вслед Семён, но Олия не ответила; Семён повернулся к Хайку и пожал плечами: мол, ничего не понимаю. Потом махнул рукой:

— Давай и впрямь располагаться. Устал я что-то... Эх, поесть бы сейчас хорошенько, а потом поспать! Но с едой у нас напряжёнка, вроде бы... Мар, точно ничего съедобного нету?

— Ну-у, — в задумчивости протянул медальон. — Даже и не знаю, как тебе ответить... Человеческого — нету. Кроме чёрствых пирожков, в количестве трёх штук, причём два из них надкушены...

— Да? — заинтересовался Семён. — А нечеловеческая еда, это что?

— Кошачьи консервы, — доложил Мар. — В смысле, консервы для кошек, мясные. Мы когда-то промышляли поставками поддельной тушёнки: этикетки переклеивали и продавали кошачий корм как тушёную говядину. Вот, пяток банок завалялось...

— Давай пару, на пробу, — решился Семён. — Кошка дрянь есть не будет! Значит и для нас сойдёт, за неимением ничего другого. Давай-давай, а то жрать хочется до невозможности!

— Как пожелаешь, — грустно сказал медальон. — Но учти — какую либо ответственность за возможные хреновые последствия я на себя не беру. Сам попросил!

— Какую ответственность? — насторожился Семён, разглядывая появившиеся у его ног консервные банки. — Отравиться можем, что ли?

— Не. А ну как вы мяукать после начнёте и хвостами обзаведётесь? — расхохотался Мар. — Пушистыми, трубой!

— Шутник, — буркнул Семён, присаживаясь. — Остряк. Слушай, комик ты наш, а кошачьего пива у тебя, случаем, нету? До кучи.

— Брага есть, — всё ещё похихикивая, ответил медальон. — Но вы ж такое не пьёте! Ни ты, ни Хайк.

— Давай брагу, — Семён уселся по-турецки, открыл банку, дёрнув за кольцо на крышке. — И стаканы давай! В походных условиях и не такую дрянь пить можно... А она не слишком гнусная?

— Не слишком, — заверил Мар. — Блевать, надеюсь, не будете.