Слишком много поваров

— Делай, как я сказал, пожалуйста. Я не доверяю полиции. Кроме того, я буду все время смотреть в окно и не хочу, чтобы мой мыслительный процесс прерывался. Нет, до самого низа, будет полно света. Так лучше. И другое окно. Хорошо. Теперь принеси мне белье, чистую рубашку и халат.

— Вам нужно лежать.

— Ерунда. Когда лежишь, к голове приливает больше крови, чем когда сидишь. Если к нам придут, мне все равно не удастся прилично выглядеть из-за этой чертовой повязки, но хоть не придется извиняться за неглиже. Принеси белье.

Пока он проделывал со своей тушей различные манипуляции, переведя ее сначала в сидячее положение, а потом поставив вертикально, я собирал нужные предметы. Паузы он отмечал громким сопением. Сняв окровавленную пижаму, Вулф с неодобрением рассмотрел ее. Я принес влажное и сухое полотенца. Пока мы занимались его туалетом, он давал мне инструкции:

— Все, что мы можем сделать, — это перебрать возможные варианты, пока не наткнемся на факт, который будет однозначным. Ненавижу такую работу, но на данном этапе у нас нет другого выхода. Ты знаешь, как выкрасить человека жженой пробкой? Ну, у тебя будет возможность попробовать. Раздобудь пробку, ливрею Канова-Спа среднего размера. Не забудь о кепке. Но, прежде всего, закажи Нью-Йорк. Нет, не эти носки, дай черные — возможно, я буду неважно себя чувствовать и не смогу сменить их перед обедом. Нам нужно еще выбрать время дочитать речь. Надеюсь, ты помнишь номера Сола Пензера и инспектора Кремера. Да, но, если мы будем говорить с ними, не нужно, чтобы дежурный на коммутаторе узнал об этом. Надо как-то этого избежать.

Глава 14

Мой приятель Оделл стоял в холле с огромным пальмовым листом в руках. Он бросил на меня недоверчивый взгляд, которого я не заслужил.

— Я не собираюсь обсуждать роковой день, — сказал я, — и еще менее собираюсь соваться не в свое дело. Я говорю прямо: мне надо только удостовериться, действительно ли частные телефонные разговоры остаются частными. А вы говорите, надо спросить управляющего. Да какой вы, черт возьми, частный детектив, если не разбираетесь в собственном хозяйстве? Вы наблюдаете за мной, а чуть не угоди вам, начнете швырять камни. И вообще, в этом вашем Канова-Спа гостям приходится нелегко. Если не зашибут камнем, то зацепят пулей. А?

Даже не стараясь скрыть своего недоверия, он начал двигаться:

— О’кей. В следующий раз, когда мне придет в голову пошутить, я придумаю что-нибудь из жизни Пэт и Майка. Пошли.

Мы миновали холл, спустились на лифте и пошли по узкому боковому коридору. По его сторонам были комнаты с дымчатым стеклом в дверях. Он открыл одну из них. Комната была небольшая. Длинный коммутатор достигал чуть ли не пятнадцати футов, перед ним спиной к двери сидели шесть девушек. Оделл подошел к сидевшей с краю, пошептался с ней и показал мне пальцем на третью в ряду. Сзади шея ее казалась немного костлявой, но, когда она обернулась, я увидел мягкую белую кожу и многообещающие голубые глаза. Оделл что-то сказал ей, она кивнула.

— Я выдумал новый способ звонить по телефону, — обратился я к ней. — Мистер Вулф из шестидесятого хочет позвонить в Нью-Йорк, а я постою и посмотрю, как вы будете это делать.

— Из шестидесятого? Это тот, в кого стреляли?

— Точно.

— А вы сказали мне, что я чудо.

— Точно. Вообще-то, я пришел это проверить. Если вы сразу же соедините…

— Извините. — Она повернулась к коммутатору, произнесла несколько слов, послушала и что-то куда-то воткнула. Когда она кончила, я сказал ей:

— Нью-Йорк, Либерти 2–3306. Соедините прямо с шестидесятым.

Она усмехнулась:

— Личное руководство телефонными переговорами, а?

— Именно. Давно я так не веселился.

Она занялась делом. Тут я заметил, что Оделл вытащил блокнот и карандаш и что-то усердно записывает. Я выворачивал шею как мог, чтобы заглянуть в его каракули, затем любезно обратился к нему:

— Мне нравится, когда люди знают свое дело, как вы. Чтобы избавить вас от необходимости подслушивать, следующий звонок будет по телефону: Спринг 7–3100, Нью-Йорк, Главное полицейское управление.

— Весьма благодарен. Он что, взывает о помощи, получив легкую царапину на физиономии?

Я что-то промямлил, так как наблюдал за работой телефонистки. Коммутатор был старого образца, и нетрудно было понять, подслушивает она или нет. Девушка нажимала какие-то кнопки, вставляла и выдергивала какие-то штекеры. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем я услышал ее голос:

— Мистер Вулф? Нью-Йорк на проводе. Говорите, пожалуйста. — Она одарила меня улыбкой. — Вы предполагали, я кому-нибудь расскажу об этом? Не мистеру ли Оделлу?

Я улыбнулся в ответ:

— Не забивайте головку этой чепухой. Будьте умницей, дорогое дитя…

— И будете носить бриллианты. Знаю. Вы слышали… Извините.