Слишком много

Я беру сумку для ночевки, быстро принимаю душ и одеваюсь. Я взяла с собой нижнее белье на сегодня, но кружевные стринги оставила в сумке.

Мне надоело ждать, пока Тео сделает шаг.

Он мне нужен.

Я хочу его.

И я готова выяснить, на одной ли мы волне, потому что напряжение слишком велико. Он не знает, что я почувствовала его губы на своем затылке прошлой ночью, когда он думал, что я заснула. Он не знает, что я чувствовала, как его большой палец ласкает мою щеку, и как он постоянно притягивал меня ближе, каждый раз целуя мое плечо.

Он не знает, что я тайно влюбляюсь в него.

И я не думаю, что он понимает, как сильно я ему дорога.

Когда я выхожу из ванной комнаты гостевой спальни, мои волосы мокрые и прилипли к шее. Верхушки моих грудей выглядывают из выреза моего короткого голубого летнего платья.

Тео прислонился к двери, в руке у него телефон. Он убирает его, а расширившиеся зрачки блуждают по моему телу.

— Доброе утро, соня. Я уже начал беспокоиться, что ты впала в кому.

Мое сердце выпрыгивает из груди, но я пересекаю комнату и останавливаюсь прямо перед ним. Медленно опускаю руки к петлям ремня его джинсов, просовываю пальцы под подол футболки и поднимаюсь по бокам его горячего тела. Воздух вокруг нас сгущается, становится тяжелым, слишком горячим, чтобы его вдыхать. Его глаза не отрываются от моих, пока мое сердце колотится в груди, повторяя его учащенный пульс, который я чувствую под кончиками пальцев.

— Я больше не хочу быть твоим другом, — тихо говорю я.

Он обхватывает меня за талию, притягивая ближе с настоятельностью, похожей на выстрел из ружья на свадьбе.

— Поцелуй меня, — произносит он низким голосом, от которого у меня по позвоночнику пробегают мурашки.

Я знаю, что он делает.

Он добивается невербального согласия, подтверждения того, что мы хотим одного и того же, что он не неправильно истолковывает мои слова или язык тела.

Я подхожу ближе, убирая руки из-под его футболки, наши рты находятся на расстоянии миллиметра друг от друга.

— Если ты хочешь поцелуя, тебе придется сделать это самому. — Я касаюсь его плеч, перемещая губы к его уху. — На мне все еще нет трусиков.

Тео разворачивает нас и пихает меня к двери.

— Лучше бы это было неправдой. — Он впивается пальцами в мою талию, затем скользит рукой по бедрам и с дрожью вдыхает воздух, касаясь того места, где должна быть резинка трусиков, но ее нет. — Ты даже не представляешь, что ты начала.

— Я сняла с предохранителя заряженный пистолет. — Я прикусываю губу, отступая назад. — Нажми на курок, Тео.

— Подожди… — Он сжимает мою челюсть, нависая своими губами над моими: —…держись очень крепко, omorfiá.

Его пальцы пробираются сквозь мои волосы, а его рот накрывает мой, язык быстро проникает внутрь. Как только он прикасается ко мне, мой разум погружается в состояние блаженства, похожее на транс. Я знала, что это будет потрясающе, но воображение не может соперничать с реальностью. Мое предательское тело дрожит в его объятиях, и Тео углубляет поцелуй, покусывая мои губы, пробуя меня на вкус снова и снова.

Я сжимаю его плечи, когда он проводит пальцами от моего виска вниз по шее, мимо выпуклости груди и ниже, прослеживая изгиб бедра.

— Если бы я знал, что именно это я упускаю, я бы осмелился поцеловать тебя раньше.

Он ухмыляется, обхватывает мое лицо и снова целует меня, его язык исследует мой рот в чувственном, торопливом ритме. Мягкость и полнота его губ противоречит требовательному темпу наших ртов, борющихся за доминирование, доказывающих, кто хочет другого больше. Мой живот сводит судорогой и покалывает, когда он прижимается всем телом к моему.

— Не могу поверить, что я так долго сопротивлялся. — Он сжимает мои запястья и перекладывает мои руки к себе на голову, безмолвно прося меня заставить его встать на колени. — Я слишком долго представлял себе это, черт возьми.

Я занимаю более широкую позицию, предвкушение как молочный туман в моей голове, когда я немного надавливаю на голову Тео. Он опускается на колени и задирает платье до талии, перекидывая мое колено через свое плечо.

Его лоб упирается в мой живот, горячее дыхание щекочет меня, когда он покусывает кожу прямо над моим лобком. Он глубоко вдыхает, проникая в меня и доводя меня до исступления, когда его пальцы исчезают в плоти моих бедер. Боже, это самое чувственно-эротичное, что когда-либо со мной делали. Он смакует каждую секунду, словно жил в апокалиптическом мире в полном одиночестве, и я — первая порция человечности, с которой он столкнулся за последние годы.

А потом, без предупреждения, его губы приникают к моему клитору, вырывая из моего рта задыхающийся стон. Мои глаза закатываются, когда он проводит языком по чувствительному, жаждущему клитору, а затем лижет меня снизу вверх, тихо стоная, словно наконец-то получил то, что хотел.

— Такая мокрая для меня, — шепчет он, проталкивая средний палец внутрь, и я почти теряю сознание, когда он сгибает его.

— Не останавливайся, — задыхаюсь я, дергая его за волосы. — Не смей… о, Боже…

— Ш-ш-ш, детка, ты должна вести себя тихо.