Слишком много

Ждать, когда шар упадет, нервно.

Мои часы показывают семь вечера, и как бы мне ни хотелось провести остаток вечера в постели, доводя Талию до оргазма своим членом, но мы должны встретиться с моими братьями в ресторане Нико. Шон и Джек хотят, чтобы мы помогли им со всякой свадебной ерундой.

— Ты можешь присесть? — спрашивает Талия полчаса спустя и указывает на диван, когда мы уже готовы уйти.

Ее карие глаза теряют блеск, и она ковыряется в ногтях, небрежно пожевывая губу. Этого достаточно, чтобы в моей груди зародилось беспокойство.

— Все в порядке?

Она прижимается ко мне, руки на шее, губы на лбу, чтобы ласково чмокнуть.

— Я пыталась сдерживаться так долго, как могла, но больше не могу. — Она ласкает мои щеки и нервно вздыхает. — Мы встречаемся недолго, и мне ничего от тебя не нужно, хорошо? Не раньше, чем ты узнаешь все, что я не рассказала тебе о своем прошлом. Ты сможешь решить, что делать со мной после того, как я расскажу тебе правду.

Мне требуется время, чтобы осмыслить ее слова, но когда я это делаю, мой желудок опускается, а пульс учащается, как вода в ванне.

Черт.

Господи Иисусе.

Она беременна…

Я просто знаю это.

Она, блять, беременна.

Это слишком рано. Не так ли? Я готов? Сейчас подходящее время? Достаточно ли стабильна моя работа? А как же Талия? Останется ли она дома? Нужна ли нам няня?

Торнадо противоречивых идей уничтожает все рациональные мысли еще до того, как они полностью сформируются в моем сознании. Я в ярости от того, что обрюхатил ее за шесть недель наших отношений. Я в ярости от того, что она продержалась хрен знает сколько времени, прежде чем сказать мне. В последнее время она пережила столько стресса. Она работает шесть дней в неделю. Она должна отдыхать и заботиться о себе…

Черт.

Мы выпили пару бутылок пива вчера вечером. Как это отразится на ребенке?

На ребенке.

Моем ребенок.

Моем и Талии.

Бездумное оцепенение счастья нахлынуло на меня, когда в голове пронеслись соблазнительные образы. Талия с круглым животиком. Маленький мальчик, делающий первые шаги. Талия вытирает грязные лица наших детей, пока мы готовим барбекю с моей семьей. Меня переполняет радость… она немного заглушает ярость.

Тем более что Талия не выглядит испуганной. Она не паникует, хотя беременность затронет ее больше всего.

В моей голове множатся вопросы, и проходит секунда, прежде чем я понимаю, что и я не паникую. Я не думаю о том, как выбраться из этого. Я не сомневаюсь, хочу ли я строить свою жизнь и будущее с ней… Хочу.

Как я здесь оказался?

И когда именно?

Я никогда не задумывался об этом моменте времени. Это казалось таким далеким понятием, но теперь, когда я здесь, это кажется правильным. Так чертовски правильно, что я думаю, что не заслуживаю такого счастья, но оно есть.

И это все, что мне нужно знать.

Все остальное встанет на свои места со временем.

Талия не замечает хаоса, творящегося в моей голове. Не прошло и десяти секунд, а у меня уже есть план действий.

Кольцо. Мне нужно кольцо, и быстро.

Я накрываю ее лицо, ловя ее губы в медленном, ласковом поцелуе. Господи, я так чертовски полон, так пушист внутри, что мое сердце может разорваться в любую секунду.

— У нас все получится. Я обещаю, Omorfiá. Я буду рядом и мы со всем справимся.

На ее лбу появляются две морщинки, а выражение ее лица превращается в чистое изумление, когда я кладу руку ей на живот.

— О, Боже! Ты думаешь, я беременна? — визжит она, а потом разражается смехом. — Я не беременна, Тео. Это не то, что я хочу тебе сказать!

Не беременна?

Черт, я не могу уследить за собственной головой. Это было бы слишком рано, так почему же мой желудок опускается, а плечи ссутуливаются, как будто она забрала у меня что-то ценное?

— Ты не беременна? Ты уверена?

— Уверена, но приятно знать, что ты не сбежишь, если я забеременею.

Сбегу? На несколько коротких секунд я был счастлив, как ребенок на съезде мультипликаторов.

— Тогда что ты хочешь мне сказать?

Она глубоко вдохнула, посмотрела на меня, маленькие ладошки легли на мой торс.

— Я люблю тебя.

Что? Теперь я совсем запутался. Конечно, она любит… ох… она никогда не говорила этого вслух. Я принял это как должное, потому что уже давно был влюблен в нее. И тут меня осенило… Я тоже никогда не говорил ей об этом.

— Ты только сейчас поняла, что любишь меня?

Она покачала головой.

— Нет, я знала об этом с момента взлома, но мы так недавно встречаемся, и я не хотела тебя отпугивать.

— То, что ты была беременна в течение десяти секунд, хотя бы в моей голове, меня не отпугнуло. Ничто не отпугнет. — Я снова целую ее. — Я…

Она зажимает мне рот рукой, прерывая меня прежде, чем я успеваю сказать эти три слова в ответ.

— Не надо, — предупреждает она. — Пожалуйста. Не сейчас. Сначала я должна признаться. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, Тео. Больше, чем ты можешь понять. — Она снова целует меня. — Прости, что так долго не объяснялась.

Дрожащий ужас поселяется вокруг нас, когда она соскальзывает с моих коленей и садится в кресло, а ее пальцы вяжут невидимый свитер.

Мне не нравится, к чему все идет.