Слишком толстая, слишком пошлая, слишком громкая

Во всяком случае, так принято думать. На самом деле женщины из «Брод Сити», актрисы Эбби Джейкобсон и Илана Глейзер, вовсе не грубы для большинства людей, уж по крайней мере для тех, кто смотрит телеканал Comedy Central. В обзорах, на удивление доброжелательных, хоть и признают, что шутки в сериале ниже пояса, все равно восхищаются тем, как изображен Нью-Йорк, дружбой главных героинь и безумными приключениями. Грубость здесь не самоцель, а средство передачи предельной честности и прозрачности отношений: героини попросту откровенно говорят о тех нюансах женской жизни, которые обычно мало кто решается озвучивать, особенно с телеэкрана.

Непокорность Эбби и Иланы, пронизывающая самые укромные местечки их тел, их сексуальную жизнь, да и весь Нью-Йорк, становится возможной благодаря их свободе: они идут куда хотят, занимаются чем хотят, получают кайф от чего хотят. Обычно такую свободу дает богатство или в крайнем случае мужчины, но выходки Эбби и Иланы – это подтверждение того, что белые образованные женщины среднего класса, находящиеся в мультикультурном буржуазном городском обществе, вольны распоряжаться собой как им вздумается. Может, на них и поглядывают искоса, но все обходится без последствий, и им не приходится маяться из-за работы, семьи или фигуры – они сами себе хозяйки.

Иными словами, они вольны быть бесполезными раздолбайками. Звучит как сомнительное достижение, но в этом все и дело. Мужчины уже давно были представлены в самом широком спектре, от грешников до святых; Эбби и Илана отказываются подчиняться общепринятым культурным нормам и выходят за пределы аналогичного спектра для женщин, прежде ограничивавшегося злыми проститутками да Круэллой де Виль. Суть непокорности «Брод Сити» не в том, чтобы говорить о дерьме, гашише или пенисах, а в том, что у героинь есть свободное время, чтобы проводить его по своему вкусу, например со всем вышеперечисленным. Эбби и Илана тусуются, лоботрясничают и отказываются от работы точно так же, как их партнеры-мужчины. Именно это и создает проблему, которая требует разрешения.

* * *

На протяжении трех сезонов главные героини «Брод Сити» становятся более зрелыми, как это бывает со многими людьми в возрасте от двадцати четырех до двадцати шести лет, но эти перемены незначительны. Им по-прежнему подавай секс, травку и сомнительные забавы, а работа – так, между делом. Поиск развлечений, уход от любой ответственности, да еще когда весь город к твоим услугам, – вот пик свободы и привилегированности.

До недавних пор такая свобода была возможна только для состоятельных белых мужчин. У работающих мужчин вряд ли находилось время для такого приволья, но представители среднего класса и так называемые белые воротнички со временем стали себе позволять гольф по средам и рюмку за обедом. Работающие женщины надрывались и дома, и на службе. Предполагалось, что жизнь женщин среднего класса облегчают стиральные и посудомоечные машины, и все-таки они посвящали свое время заботам о детях, о внешности, о мужьях.

Когда женщины из среднего класса получили возможность работать, это провозгласили их «освобождением»; на деле у них вдвое прибавилось хлопот. Они могли более полно распоряжаться своими финансами и соответственно своей жизнью, но еще в конце 1990-х они, как правило, выходили замуж в 23 и в 24 уже обзаводились детьми [142]. «Иметь все» фактически означало вкалывать без передышки: первая смена – на работе, вторая – дома. На протяжении 1990-х возраст «ответственности» (вступление в брак, появление детей) начал повышаться. В 2009 году 46 % людей до 34 лет еще ни разу не вступали в брак – этот показатель увеличился в 20 раз за минувшее десятилетие[143]. Чем дольше тянуть с вступлением в брак и рождением детей (а то и вовсе отказаться от этого), тем больше времени остается на карьеру и на отдых, причем не в угоду кому-то еще, а для самой себя. Словом, на то, чтобы «оторваться».

Долгое время возможность «оторваться» оставалась прерогативой богачей: вспомним, как прогуливались, распивали чаи и слонялись по Европе персонажи Джейн Остин. В эпоху «лодырничества», начавшуюся где-то с 1990-х, привилегия распространилась и на средний класс: двадцатилетки с хорошим образованием, кучкующиеся в больших городах, стали воспринимать труд как нечто значительное и основательное. Менее важная работа сгодится, пока ты ждешь чего-то более существенного. Фабрика, менеджмент среднего звена, обслуживание посетителей в ресторанах – это все работа, а не карьера, и этого надо избегать любой ценой, даже если придется сидеть на шее у родителей или бесплатно пахать стажером в каком-нибудь солидном месте.