Слишком верная жена

— Почему?

— Да потому, что бог ему дал Аню! Такую жену поискать! Вы уж поверьте мне, чтобы женщина так безоглядно любила своего мужа, уму непостижимо! И чего ему, спрашивается, не хватало?!

— Может быть, любви?

— Так я же вам о чем толкую! Любила его Аня до беспамяти! Только что ноги не мыла и воду не пила.

Он снова вздохнул и задумался, а потом проговорил:

— Только сдается мне, что, если б Сашка захотел, она бы и это для него сделала.

— Может, вашему другу хотелось любить самому?

— Вот и любил бы Аню! Такую жену больше нигде днем с огнем не сыскать!

— Значит, вы считаете, что Маргарите не было смысла убивать вашего друга?

— Я-то считаю, но ведь есть еще и улики. Следователь сказал неопровержимые.

— А ваш друг не мог шантажировать Маргариту?

— Сашка? — удивился Наливайко, — Ритку? Вы что, смеетесь, что ли?

— Нет, серьезно.

— И чем же он, по-вашему, мог ее шантажировать?

— Например, фотографиями, видеозаписью.

— Ерунда!

— Он мог грозить показать их Басаргину.

— Ну и что?

— Отношения Басаргина и Маргариты могли бы рухнуть.

— Никуда бы они не рухнули. Уж Глебушка-то небось все знает о своей ненаглядной, — ухмыльнулся Наливайко.

— Откуда?

— А служба безопасности на что?

— Не думаю, что Басаргин стал бы вмешивать ее в свои личные дела.

— Стал бы, не стал бы, спорить не буду, но я уверен, что Басаргин о Маргарите многое знает.

— И терпит?

— Любовь, — пожал плечами Геннадий.

— А мог ли кто-то подставить Маргариту?

— Зачем?

— Причину мы как раз и не знаем.

— Нет, не думаю, что ее могли подставить…

— К чему же вы склоняетесь?

— Скорее всего, Маргарита огрела Сашку по голове бутылкой в состоянии аффекта.

— Но говорят, она никогда не ездила на дачу.

— Все когда-нибудь случается в первый раз, — философски заметил Геннадий.

— Скажите, а у второго вашего друга тоже был роман с Маргаритой?

— У моего второго друга? — удивился Наливайко, — у Рашида, что ли?

— Да, у Рашида.

— Какой там роман, Ритка с ним со скуки или из любопытства повстречалась раза два. Вот вам и весь роман.

— Но Нуралиев мог обидеться.

— На Ритку? — удивился Наливайко.

Мирослава кивнула.

— Все знают, что она без царя в голове! Чего на такую обижаться?!

— Что вы хотите этим сказать? Что Максименкова не дружит с головой?

— Не знаю я, дружит она с ней или нет, но то, что у нее сто пятниц на неделю, это точно! Она же мужиков как перчатки меняла! Я даже Сашке, чтобы вернуть его в семью, говорил, что Ритка нимфоманка!

— Это так и есть на самом деле?

— Я не сексолог!

— Но вы же говорили другу…

— Так это чтобы образумить его.

— Но он не внял вашим увещеваниям?

— Нет, — сокрушенно вздохнул Наливайко, — не внял. И вот печальный результат.

— А вам самому когда-нибудь нравилась Маргарита?

— Мне?! — Геннадий настолько искренне изумился, что Мирославе показалось, будто его глаза вылезли на лоб.

— А почему нет? — невинно поинтересовалась она.

— Я в школе работаю! — отрезал Наливайко.

— Ну и что? — сделала вид, что не поняла, Мирослава.

— Я учитель!

— Да, знаю…

— Педагог! Я воспитываю детей! И как я могу подавать им такой пример?!

— Ну, Максименкова все-таки не прокаженная, — еле сдерживала улыбку Волгина.

— Уж лучше бы она была прокаженной, — вполне искренне проговорил Геннадий.

«Да, дела», — подумала Мирослава, а вслух сказала:

— Я поняла, что вы имели в виду. Но говорят, что сердцу не прикажешь…

— Смотря какому сердцу, — парировал он.

Мирослава распрощалась с принципиальным педагогом, так ничего и не узнав от него нового или полезного.

Теперь она намеревалась поговорить с Рашидом Нуралиевым, понимая, что разговор с ним будет намного сложнее, если он вообще состоится. Нуралиев мог просто-напросто отказаться разговаривать с частным детективом.

Но Рашид не отказался. Выслушав ее, он предложил встретиться в шесть часов вечера в «Старой мельнице». Эту демократическую кофейню с приличным сервисом и незаоблачными ценами знали в городе почти все.

Когда Мирослава подъехала, часы на музейной башне напротив начинали отсчитывать шесть часов своим старинным боем.

Войдя внутрь помещения, она сразу узнала его по напряженному пристальному взгляду. И он ее, как ни странно, тоже. Он приподнялся из-за столика и махнул ей рукой.

Она подошла:

— Рашид Нуралиев?

— Да, садитесь.

— Мирослава Волгина, — представилась она, усаживаясь напротив него.

Он кивнул, не отводя пылающего взгляда от ее лица.

— Что вам заказать? — спросил Нуралиев.

— Чашку кофе и бисквит, — ответила Мирослава, хотя не любила ни того ни другого. Но для поддержания разговора…

Полумрак, царивший в кофейне, не мешал им изучать друг друга. Искусно запрятанная подсветка создавала иллюзию колыхания нарисованных на стенах языков огня.

— Здесь хорошо, — тихо сказал Рашид.

Мирослава кивнула.

— Стены кажутся надежной защитой от внешнего мира.

Она молчала.

— Вот только от себя не спрячешься, правда? — спросил он, и голос его дрогнул.

— Правда, — тихо ответила Мирослава.

— Вы, наверное, думаете, что я мог хотеть отомстить Сашке или Маргарите?

— Нет, я только пытаюсь понять.