Сливки

Но тревога и даже страх не покидали лицо араба. На смуглом лбу выступили капельки пота. Я посторонилась, давая ему прийти в себя, а он неотрывно уставился на мигающий на его запястье каучуковый браслет, внутри которого мерцал синий огонек. Он интуитивно попытался стянуть его с руки, но быстро забросил эту безнадежную, судя по всему, затею.

Теперь Раджа выглядел обреченнымЮ, и только. Он плюхнулся на сидение рядом с Андреем, безвольно сложил руки, облокотившись о широко расставленные ноги и в таком положении не моргая доехал до следующей, как раз нужной нам станции.

Я не посмела к нему обратиться, а когда мы вышли на платформу, он сказал:

– За мной сейчас придут.

– Кто? – я посмотрела на продолжающий мигать браслет, подозревая, что дело в нем.

– Служба регулирования рождаемости кого-нибудь пришлет, – невесело усмехнулся он, избегая моего недоумевающего взгляда.

– Что это за браслет? Почему мигает?

– Это индикатор полового возбуждения, – сказал Раджа и, переборов себя, посмотрел мне в глаза.

Глупо было строить из себя дурочку и задавать ненужные вопросы, особенно, учитывая то, что я сама на секунду испытала что-то похожее.

– И что они сделают?

– Давай поднимемся. Может, успеем дойти до Димитриуса раньше, чем они меня найдут.

– Зачем? – не понимала я.

Но Раджа уже схватил меня за руку и потащил в сторону эскалатора. Андрей еле поспевал за нами, а возле будки дежурной и вовсе застрял, встретив старую знакомую. Женщина в форме искренне обрадовалась встрече, и я попросила ее присмотреть за Андрюшей полчасика. Я чувствовала, что сейчас моя помощь была необходима Радже судя по тому, как крепко он продолжал сжимать мою ладонь.

Мы рванули вверх и уже через пять минут были у входа в особняк, в котором располагалась резиденция Димитриуса. Сам местный вождь стоял на крыльце и мял пухлыми губами остаток папиросы, как будто поджидая нас. В руке его был компакт, и он смотрел на Раджу так, будто уже знал, в чем тот согрешил.

– Похоже на бегство, но, оказывается, вы, напротив, так спешили, чтобы добровольно сдаться.

Сигнал о нарушении сразу поступил Димириусу, догадалась я, и он следил за нашими передвижениями с помощью компакта.

– Я надеялся, что застану тебя и докажу, что ничего не было. Прошло всего семь минут с того момента, как сработал браслет. Мы были в метро, вагон тряхнуло, и браслет сработал.

Димитриус словно не слушал, выдыхая синеватый дым и внимательно его разглядывая.

Из-за угла показалось трое солдат. Они молча подошли к Радже и скрутили ему запястья за спиной. Один из них поднес к браслету какой-то пульт, и тот наконец перестал мигать.

Не в силах предугадать последствия, я запустила руку в свою сумочку и бросилась обнять Раджу. Понимая, что скомпрометирую его еще больше, я не могла так быстро придумать иной способ передать ему шпаргалку от Влада. Араб уловил момент, когда моя рука на секунду опустилась в его карман, и прошептал:

– Я все помню.

Только какой в этом был толк, если через минуту он окажется взаперти? Неужели, все пропало? А ведь он явно не терял время даром последние двое суток.

Мужчины проводили растерянного араба в соседнее здание, окна которого были загорожены решетками. Раджа смиренно опустил голову и не оглядывался, а я стояла молча, до сих пор в глубине души надеясь, что этот пустяковый инцидент не сможет иметь хоть сколько-нибудь серьезные последствия.

Димитриус затушил окурок прямо о перила и с прежним невозмутимым видом направился восвояси.

Тут я выдернула себя из оцепенения и поспешила за ним.

– Подожди, неужели ты оставишь это так? Позволишь им наказать его? Он ни в чем не виноват.

Я семенила за Димитриусом по темным коридорам, пока мы не оказались в его просторной, но мрачной гостиной.

– Прошу тебя, отпусти его, он не сделал ничего плохого. У него не было ни малейшего намерения на мой счёт. Пожалуйста! – я уже почти рыдала, – Он мой единственный друг здесь.

– Почему ты решила, что мы тут должны обеспечивать кого-то друзьями? Особенно тебя, развратную женщину из прошлого. Да, к тебе приставили хорошего солдата. Ты и сама это заметила, но не нашла ничего лучше, чем совратить его.

– Как ты смеешь такое говорить?

– Ты пришла сюда за своими детьми, говоришь? А сама обтянулась дорогими соблазнительными шмотками и только и делаешь, что виляешь задом. При живом пока ещё муже.

Я задыхалась от возмущения, но понимала, что оскорбляться именно сейчас – не в моих интересах. Димитриус активно собирался куда-то уйти, оставив меня ни с чем. Поэтому я сильно нервничала и от спешки с трудом подбирала слова.

Перед глазами стоял взгляд Раджи – пустой, смиренный, как будто прощающийся со мной навсегда. Не может быть, чтоб наказание за мимолетное возбуждение было слишком серьезным. Но дурное предчувствие говорило об обратном.

– Скажи, как здесь карается незаконное прелюбодеяние?