Сливки

– Мужчина немного опешил, но самообладания не потерял. Хотя в моих планах было застать его врасплох, взять тепленьким здесь и сейчас.

– Тетя Рита, надо же! С прибытием.

Я обняла его. Жанна растерянно стояла рядом, озираясь по сторонам. Петя посмотрел на нее многозначительно, но без укора. Это мне понравилось. И я решительно продолжила:

– Значит, так. Вы, очевидно, уже встречались. Почти наверняка. Да нет, точно. Давайте сразу начистоту. Петя, где мы можем поговорить, чтобы не скомпрометировать тебя раньше времени?

Петя был не из тугодумов. Мы стояли около монументального здания Центрального телеграфа, и он предложил зайти внутрь. В просторном зале было пусто. Мы уселись за столик для посетителей.

– Извините, было бы правильно поболтать в уютном кафе, но это не очень удобно. Но я могу принести сюда кофе, – оживился он.

Ну уж нет, подумала я и замотала головой. Так мы и отпустили его!

– Теть Рит, у меня секретная служба. Хотя вы, я вижу, уже в курсе, – он покосился на бабку, которая вполне могла бы сойти за его пассию. – Но что значит «раньше времени»? Звучит угрожающе.

Впрочем, это было сказано довольно добродушно и без тени тревоги. Скорее – с любопытством. Петя сразу произвел впечатление одного из приятнейших людей, которые повстречались мне в новой эре. Я искренне порадовалась за Жанну.

– Петя, сейчас, когда я встретила тебя и увидела, каким ты вырос, мне еще меньше, чем когда-либо хотелось бы доставлять тебе проблемы. Но без этого никак. Если ты не притворяешься, а действительно такой добрый и открытый человек, то и сам не захочешь добровольно оставаться сотрудником такого учреждения, как институт времени.

Жанна заметно нервничала, но не смела прерывать меня. Петя оставался спокоен, но продолжил слушать с более серьезным видом.

– Каждый из нас вынужден поставить на карту все, что у него есть. И решить для себя – либо мириться с деятельностью института времени, либо противостоять ей.

– Каждый? Кого вы имеете в виду?

– Пока это совсем небольшая группа людей. Мы с Жанной, мои дети, которым нечего терять, несколько человек из сливок, которое осознали и признали весь ужас новой эры, мой бывший муж… И ты, если захочешь. Но без тебя нам будет в сто раз сложнее.

– Сделать что?

Петя был очень умным, схватывал на лету. Стало страшно даже представить, что он не займет нашу сторону.

– Отправить в прошлое человека с возможностью влиять на будущее. Если он уничтожит предпосылки для создания портала, то он никогда не будет изобретен, и все мы вернемся в исходную точку. То есть в то время, когда начались бы первые исчезновения детей. Ты проживешь свою жизнь сначала, то есть с семи или со скольки там лет. Только расти будешь в кругу родной семьи.

– Я должен сейчас же донести на вас обеих, – спокойно сообщил нам Петя.

– Ты не спрашиваешь, чем нам так не угодил институт времени. Значит, и сам имеешь неплохое представление о его темных делах. О массовых убийствах, о зачистке неугодных, неудобных для новой эры людей, которые в той или иной степени проявили неповиновение новому строю. Людей, которые были детьми твоего времени, в том числе моими детьми. Которые прибыли сюда вместе с тобой и нашли свою смерть, даже не пожив толком, всего лишь потому, что их нравы оказались покруче, чем у остальных.

– Вы же знаете про апокалипсис.

– Да, и то что происходит сейчас не имеет ничего общего со спасением или каким-то мифическим вторым шансом для человечества. Это последствия апокалипсиса, который случился, страшные, необратимые последствия. Сейчас уже ничего не спасти. Ни твою мать, ни моих детей. Ни нас. Все ключи в прошлом. Пусть оно тоже не идеально. Но только вернувшись, мы сможем предотвратить катастрофу.

– Я пойду. Мне надо будет подумать, как сделать так, чтобы вы как можно меньше пострадали от своих безрассудных идей.

Петя встал.

Терять было уже нечего.

– Донос на близких тут особенно приветствуется? Если бы ты был чуть старше на момент слива, то понимал бы всю аморальность такого поступка. Но именно это непонимание сохранило тебе жизнь и делает ее довольно сносной.

– Не подумайте, что я сделаю это с удовольствием.

– Петя, цивилизацию призваны спасти не основатели, которых вы почитаете. А мы. В том числе и ты. Осталось только самому решить, кем тебе быть: пешкой в руках злоумышленников или частью команды, которая спасет всех нас и тех, кто был раньше. Твою мать, которая по моим временным меркам всего год назад плакала и умоляла меня вернуть тебя ей. Моих детей: Андрея, которого медленно сводили с ума и доводили до самоубийства твои коллеги, Соню, навсегда лишенную репродуктивной функции. Митю. Ты всех их знал. Дружил с ними в детстве.

– Дамы, мне пора, – безапелляционно заявил Петя.

Он чмокнул в лоб молчаливую Жанну, вежливо сказал, что был рад повидать меня и ушел.

Я поджала губы и, предупредив любые комментарии подруги по поводу моей прыти, покаялась:

– Я шла ва-банк. Последствия непредсказуемы.

– Ты все правильно сказала.

– Он это и так знал, – обреченно проговорила я.

– Теперь он знает, что и мы знаем.

Глава 36