Сливки

Женщина была невысокого роста, с щедрым начесом на разноцветных, ломких как солома, волосах. Ее чересчур аппетитные бедра выскальзывали из-под коротеньких джинсовых шорт, которые толком ничего не прикрывали. Вместо топа – тонкая полоска ткани, прикрывающая грудь. Пухлые губы на миловидном, но уже немолодом лице, щедро напомажены малиновым блеском. Глаза – в обрамлении нелепых неумело наклеенных искусственных ресниц. На ногах, отливающих синевой – сапоги ковбойского типа.

Мои спутники отвлеклись от курильщицы и повернулись на хрипловатый голос, окликнувший меня.

Андрей просиял, увидев «чучело», а оно снова заговорило.

– Придурок, опять тебя сюда занесло. Эти с тобой или по делу? Наградила судьба полоумным братцем.

Тут она посмотрела на меня взглядом, ищущим понимания и женской солидарности.

Я еще раз опустила глаза на голые бедра женщины. В полумраке не сразу удалось разглядеть нашу семейную отметину – родимое пятно в форме сложенных крылышек мотылька.

Мне пришлось отвернуться, чтобы не расплакаться на глазах у дочери и не выплеснуть на нее поток собственного разочарования. Но все это уловил Раджа.

– Я не переживу этого. Сил больше нет, – тихо сказала я ему. – Чем она тут занимается? – задала я риторический вопрос.

– Ты что не узнала маму? – Андрей с явным укором обратился к сестре. И констатировал: – Теперь она расстроена. А мы так долго тебя искали.

– Я же просила тебя забыть дорогу сюда, – зло прошипела Соня. – Не могу поверить! Ты всерьез притащил сюда мать? Ну-ка?

Она бесцеремонно подошла и развернула меня к себе за плечо.

– Действительно. Ну здравствуй, мамочка. Полюбуйся, до чего они меня довели. Брат мой, конечно, хоть и прикидывается дурачком, но ума хватило, показать тебе, что он еще не самый безнадежный случай в нашей семье.

Она зло сверкнула глазами на Раджу.

– И он с вами? Не видела ни разу. Но его дружки ходят сюда толпами.

Араб взял меня за плечи и вкрадчиво проговорил:

– Мы все это исправим. Я клянусь тебе. Мы сделаем все возможное.

Глава 34

– Ты знал про такие места? – спросила я, сжимая в ладонях бумажный стаканчик с горячим чаем.

Покинув бордель, мы еще час бродили в поисках места, где можно скоротать время до утра, пока не наткнулись на маленькую открытую забегаловку, в которой нашелся кипяток, чайные пакетики, печенье и сомнительного вида бутерброды.

– Теоретически знал. Но ни разу не бывал.

– Как она оказалась там?

– У всех один путь в такие места. Прелюбодеяние вне брака. Люди стираются из общей базы данных, превращаются в отбросы общества. У них нет шлемов, компактов. Но чтобы извлекать из их существования хоть какой-то толк – мужчин отправляют на каторжные работы, женщин в бордели.

– Бордели приносят пользу обществу?

– Только избранным, которые заслуживают разгрузку такого рода, но не могут рисковать преждевременно завести потомство.

– Старые проверенные и безопасные способы подобной разрядки тут не работают?

Раджа пожал плечами.

– И потом можно использовать противозачаточные препараты раз уж на то пошло, и встречаться с кем хочется, а не околачиваться по притонам.

– Нельзя вступать в связь вне брака. И предохраняться нельзя, – с досадой сказал Раджа. Он хотел что-то добавить, но замолчал.

– Богу такое не угодно, – продолжила я за него.

– Да.

– Ну а что же проститутки не беременеют?

– Нет, – бедный Раджа силился выдать мне очередную неприятную новость и, видимо, прикидывал, добьет ли она меня до конца.

– Почему?

Он вздохнул.

– Все, совершившие грех прелюбодеяния, подвергаются стерилизации и лишаются детородной функции.

Я не потеряла самообладания, здорово удивив тем самым Раджу. Он еще раз напомнил мне, что хоть перед нами и стоит непростая задача – мы все исправим.

– Зная обо всем, ты свято верил в совершенство нового мира, – не унималась я.

– Да, пока ты не открыла мне глаза на истинное положение вещей. И к тому же я знал не все, – добавил он в свое оправдание.

– Все на поверхности. Только слепой не замечает.

Я посмотрела на настенные часы. До рассвета еще четыре часа. По сути – самые страшные часы моей жизни, которые я провожу в ожидании, пока у моей дочери закончится смена в борделе.

Хотя, как объяснила сама Соня, понятия окончания «рабочего дня», как и выходных – у нее не было. Поэтому она наотрез отказалась покинуть пост и уйти с нами куда-либо, даже на встречу с родным отцом, которую я ей посулила.

После долгих уговоров она согласилась прогуляться с нами, но не раньше рассвета. Потому что ночью ее отсутствие точно заметят. А как раз к утру она договорится с девочками, чтобы ее прикрыли.

В кафе были мягкие диванчики, и мы уговорили Андрея немного поспать. Время тянулось бесконечно медленно. Казалось, эта ночь никогда не кончится. Я постоянно гнала от себя мысли о Мите. Страшно было даже представлять, какой еще удар нанесет мне новая эра.