Слизняк и его раковина

- А что у нас есть, кроме традиций?.. - хмыкнула Нарцисса. И сама тут же рассмеялась, - Нет, Люциус, я не вас имею в виду… И даже не свою семью. Я, скорее, говорю о всех чистокровных.

- Странно это слышать, - чуть помедлив, сказал я. - Если речь заходит о крови…

- Нет, нет, я не так сказала, - торопливо поправилась она. - Кровь - это само собой. Я имею в виду, чистой крови важны традиции, чтобы сохранить чистоту.

- Бесспорно, - кивнул я. - Только знаете, мисс Блэк…

- Нарцисса, - укоризненно возразила она.

- Да. Конечно. Нарцисса… Я думаю, что нам не стоит говорить об этом… здесь.

Вот уже второй раз в этом кафе мне приходится вести подобные разговоры. Обстановка, что ли, располагающая?..

- О, я знаю, - кивнула она чуть обиженно. - Белла тоже всё время напускает на себя таинственность, стоит лишь заговорить с ней о чём-нибудь таком. И её муж… И его брат…

Я уткнулся глазами в стол. Совсем не ожидал, что меня так смутит простое упоминание - даже не по имени! - моей невестой моего же любовника.

- И вы тоже считаете меня ребёнком, Люциус? - требовательно спросила Нарцисса.

И я бы рассмеялся, если бы не боялся обидеть её этим.

- Что вы, моя леди, - но улыбку я всё же себе позволил. - Ни в коем случае. Но я вас отлично понимаю.

- Вы?..

- Да. Меня тоже не слишком часто считают взрослым. Как вы считаете, наша свадьба исправит дело?

- Навряд ли, - теперь она тоже улыбнулась. - Тем более, что свадьба только через год.

- Вы как раз успеете закончить школу.

- А скажите, Люциус, - она слегка понизила голос. - Почему вы до сих пор не были обручены?

Я понимал её удивление - в обеспеченных чистокровных семьях обычно к тринадцати-четырнадцати годам, если не прежде, было принято уже знать имена будущих супругов.

- Я был обручён, - пояснил я невесте, ещё шире распахнувшей ясные глаза. - Моя невеста была француженкой, на этом настаивала моя мать. Но мама умерла, а ещё через два года погибла и та девочка. А потом отцу было уже не до того…

- А вы её так и не видели?

- Нет, моя леди. Ни разу. Так что моё сердце без остатка принадлежит вам, - бессовестно соврал я, ни на минуту не забывая, что сегодня у меня ещё одно свидание…

* * *

Он опять опаздывал. Почему-то Рабастан назначил мне свидание в каком-то маггловском парке. Вообще, конечно, место не так уж и важно, но у меня успели замёрзнуть руки, пока я его ждал.

Скоро будет осень. Я любил осень: небо становилось яснее и чище, и словно в душе тоже всё прояснялось. Холодало, и дом становился теплее и уютнее. Раньше темнело, и окна дома радостно светились. Правда, в последние годы зрелище осеннего Мэнора мне оценить почти не удавалось, разве что на коротких школьных каникулах. Но я помнил его из детства: прогулка в парке, мелкий дождик, замёрзшие пальцы - прямо как сейчас. А дома - горячий чай и румяные кексы с изюмом.

Ну, сколько же можно опаздывать, в самом деле! Неужели так трудно хоть раз прийти вовремя?..

Наконец в конце аллеи показалась знакомая фигура. Я дождался, пока Рабастан подойдёт ко мне, и сунул свои замёрзшие пальцы в его горячие руки.

Он слегка испуганно посмотрел на меня и послушно принялся растирать мои ладони своими.

- Я опять опоздал… Прости, - неловко сказал он, опустив голову.

Что-то с ним было не так. Взгляд, голос, даже походка. Словно моего Басти, живого и настоящего, подменили бледным карандашным рисунком.

- Что случилось? - спросил я.

Он опять вскинул на меня глаза. Точно, и его вечная усмешка из глаз тоже пропала.

- Случилось… Да, наверное. Люк, нам не нужно больше встречаться.

Я не понял.

- Что ты говоришь? Басти?..

- Да, - он продолжал держать меня за руки. - Люк, я… Я тебя больше не хочу. Извини.

Я помотал головой. Нет. Так быть не могло.

Это какая-то ошибка. Непонятно, как ему в голову могла прийти такая глупость? Он мой, а я - его, это совершенно правильно и естественно, и как вообще может быть по-другому?

- Так, - чётко сказал я, вытаскивая руки из его ладоней. - Объясни мне, в чём дело. Почему?

Он вздохнул.

- Ты был прав. Мне нравятся старшие мужчины, и в прошлый раз я представлял на твоём месте другого человека. И, в общем-то, нас с тобой ничего особо не связывает, так что лучше будет…

- Ты врёшь, - убеждённо сказал я. - Лестрейндж, ты же всё врёшь! Или…

…Или это не шутка? Не бред, не кошмар? Или в моей жизни и вправду больше не будет его? Рук, стягивающих ленту с моих волос… Губ, привычно скользящих от моего уха к ключице… Ничего не будет?

Меня обожгло таким ледяным страхом, что он наверняка отразился на моём лице. Рабастан невольно качнулся навстречу - привычно обнять, успокоить… Но так же внезапно остановился, убрал руки.

Значит, и правда - всё.

Я отвернулся. Выдохнул в холодный воздух:

- Я не по-ни-маю…

Он молчал. Не шевелился, просто стоял. Я чувствовал это спиной, не глядя.

Не хочет. Просто не хочет, без причин. Если бы была причина - её можно было бы убрать, и всё стало бы на свои места. Но причины нет. И значит, ничего не поделать. Не поправить. Значит, так теперь и останется. Навсегда.